Две мелодии сердца. Путеводитель оптимистки с разбитым сердцем - Дженнифер Хартманн

Колесо готовится совершить последний оборот, и на мгновение мне кажется, что оно снова застрянет в той же самой точке. Тут меня пронзает голос Кэла.

– Дело не в том, что я не хотел, – говорит он. – Я не мог.

Сглотнув, я гляжу на него, пока мы подбираемся к вершине. Я задерживаю дыхание, будто мы вот-вот зависнем среди звезд и наши губы соприкоснутся.

Мы достигаем вершины, глядя друг другу в глаза. Возможно, он думает о том же, о чем и я; возможно, даже мечтает об этом. Здесь все кажется проще. Легче, невесомей.

Но колесо не застревает, и Кэл не целует меня. Эмма не появляется из ниоткуда, и мы не перемещаемся во времени, чтобы переписать историю, как в научно-фантастической книге.

Мы просто выходим из кабинки и направляемся прочь.

Я обгоняю Кэла, словно пытаюсь сбежать от гнетущего веса того, что так и не случилось.

– Люси, погоди.

Я тереблю висячее ухо панды и сжимаю зубы, когда слышу звук его шагов за спиной. Я не злюсь. Я даже не расстроена.

Я толком не знаю, что я чувствую, но опьянение от сидра давно улетучилось, как и возбуждение от никотиновой жвачки. И Кэл больше не улыбается.

Наверное, я просто устала.

– Люси, – повторяет он.

Я замедляю шаг и слышу, как он тихо чертыхается себе под нос. Потом я вижу его боковым зрением; он останавливает меня, схватив за запястье, и смотрит прямо в глаза.

Кэл сглатывает. Его кадык двигается вверх-вниз, в его глазах отражаются неоновые огни колеса обозрения.

– Поехали домой вместе.

Вместе.

Он хочет провести со мной еще немного времени.

Угасший было свет внутри меня разгорается снова, и на моем лице появляется улыбка. Я ни секунды не колеблюсь.

– Ладно.

– Да? – он растерянно моргает и снова сглатывает, словно не ожидал, что я соглашусь. Затем делает шаг назад и пару секунд просто смотрит на меня. – Ты уверена?

– Конечно, – я киваю. – Поехали.

Если честно, я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась на печальной ноте. Я хочу запомнить сладость его присутствия, крепкого сидра, перестрелки из водяных пистолетов. Может, он даже забудет, что я ворошила прошлое и заваливала его вопросами без ответов.

Кэл смотрит на меня, прищурившись. Потом медленно кивает, и на его лице появляется тень улыбки.

– Хорошо.

– Хорошо.

Мы одновременно улыбаемся шире.

Он берет меня за руку и уводит с ярмарки энергичным шагом. Я невольно бросаю взгляд назад, на колесо обозрения, пока мы спешим к парковке. В ушах у меня звенит подростковый смех.

Должно быть, это обман зрения, или это та девочка, которая попросила у нас билеты. Но я… Я готова поклясться, что вижу ее.

Я вижу Эмму, раскачивающуюся в одной из кабинок. Она победно размахивает в воздухе кулаком и улыбается мне на фоне усыпанного звездами неба.

Глава 15

Кэл берет меня за руку и проводит через красную дверь. В средней школе я красила ногти красным, чтобы казаться старше. Каждый раз перед встречей с Кэлом я тайком брала из маминого ящика с косметикой флакончик темно-вишневого лака под названием «Роковая женщина». В тот последний год мне исполнилось тринадцать, и я наконец решила, что мальчики не такие уж и противные – мне бы хотелось кого-нибудь из них поцеловать.

Мне бы хотелось поцеловать его.

Мои ногти были покрыты красным лаком в ту ночь на колесе обозрения, когда Кэл прижал губы к моим в первый и последний раз.

– Ну же, это идеальный момент, – сказала Эмма, сияя от предвкушения под лунным светом. – Вы так романтично сидите среди звезд.

– Это было бы романтично, если бы ты не дала им всем имена своих крашей из бой-бендов, – поддразнил ее Кэл.

Она показала ему язык и воздела кулак в воздух.

– Поцелуй же ее, трусишка!

Мои красные ногти впивались ему в колено. Я выглядела скорее напуганной девочкой, чем цветущей юной женщиной, которой мне хотелось быть.

Но он все же меня поцеловал. Нежно, мимолетно, слегка проведя кончиком языка по моей нижней губе. Потом он отстранился, а я навсегда его полюбила.

Я вздыхаю, заходя в дом. При виде меня Стрекоза мгновенно прячется под диваном. Когда-нибудь я все же добьюсь ее благосклонности. Может быть, даже сегодня, когда мы с Кэлом будем вместе смотреть фильм и не говорить про колесо обозрения, поцелуй со вкусом сахарной ваты и девочку со светлячками в глазах.

Кэл идет за мной следом. Я нахожу место для панды, провожу по спинке дивана пальцами без лака. Во время поездки мы почти не говорили – слова все равно терялись в рокоте мотора; но каждый раз, когда мы останавливались на светофоре, Кэл дотрагивался до моего бедра, отчего я прижималась к нему еще ближе.

Я слышу, как закрывается за моей спиной входная дверь, и обвожу взглядом полутемную гостиную, пахнущую дымчатой амброй.

– Чем ты хочешь…

Он прерывает меня, схватив сзади за талию. Я замираю.

– Наверное, следовало бы предложить тебе чаю или кофе, но я не могу ждать.

Он собирает мои волосы и перекидывает их через одно плечо, а другое осыпает поцелуями. Воротник моего свитера опускается еще ниже, обнажая кожу.

Боже мой.

– Интересно, твои губы все такие же сладкие на вкус? – он проводит кончиком носа по моей шее и прикусывает мочку уха. – Думаю, что да.

Мои трусики моментально промокают.

Я бы обратилась в камень, но вместо этого меня охватывает дрожь, и я машинально отклоняюсь назад, прижимаясь к его груди.

Дыхание Кэла согревает кожу у меня под ухом. Он обхватывает одной рукой мое бедро, а другой еще крепче сжимает мои волосы.

– Ты по-прежнему пахнешь грушами, – хрипло шепчет он и приподнимает край моего свитера, чтобы провести пальцами по низу живота. – Такой приятный запах. Ты потрясающая.

С моих губ срывается стон. Меня никогда так не трогали, со мной никогда так не говорили. Это немного унизительное чувство, но при этом опьяняющее.

Джессика, Джессика, Джессика.

Ее имя пронзает меня, как удар тока. Я резко разворачиваюсь к нему лицом.

– Что… Что ты делаешь?

Он смотрит на меня темными глазами, придерживая за талию под свитером