Маленькое лыжное шале в Швейцарии - Джули Кэплин
Он обнял ее в ответ, и их взгляды встретились на короткую, наполненную волнением секунду, прежде чем он, весело сверкнув глазами, ответил:
– Нет ничего лучше. Это заставляет радоваться тому, что ты жив.
– Знаешь, это действительно так. – Мина оглянулась назад, туда, откуда пришла. Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько энергичной и полной жизни. Во вчерашнем дне оказалось чересчур много волнений и трепета, чтобы она могла в полной мере насладиться этим событием. – Не могу дождаться, когда попробую снова.
– Если хочешь, я снова тебя куда-нибудь приглашу.
– Было бы замечательно, – она произнесла это прежде, чем успела подумать. Только подняв лыжи и перекинув их через плечо, чтобы идти обратно в шале, она вспомнила, что должна держаться от Люка на расстоянии.
* * *
Поднявшись к себе в комнату, она окинула взглядом свои раскрасневшиеся щеки и сверкающие глаза. Под предлогом того, что ей срочно нужно в туалет, она оставила Люка внизу разбирать лыжи и палки, отчего ей было не по себе. Она была не из тех женщин, которые оставляют все на усмотрение мужчин. Минут через десять она услышала, как он вернулся в свою комнату.
Горный воздух пришелся ей по душе, а может быть, дело в том, что она была с Люком. Она вздохнула и нахмурилась, глядя на свое отражение. Она наслаждалась обществом Люка; они были так созвучны. Он казался идеальным другом, за исключением того, что целовать его было все равно что одновременно пить шампанское, выпрыгивать из самолета и возвращаться домой. Это заставляло ее чувствовать себя живой и дикой, безумной и в то же время находящейся в безопасности. Все равно что схватиться за кабель под напряжением, зная, что на тебе резиновые сапоги.
Еще раз тяжело вздохнув, она быстро переоделась, сбрызнулась дезодорантом и духами, а затем села на кровать, ожидая услышать, как откроется и закроется дверь Люка. Ей не хотелось рисковать и снова столкнуться с ним в коридоре. Наконец она услышала, как щелкнула и закрылась его дверь, и ее сердце заколотилось, едва она осознала, насколько он близко. Она услышала, как шаги стихли. По какой-то причине Мина затаила дыхание. Он что, собирается постучать, чтобы позвать ее? Ее тело, казалось, вступило в противоречие с мозгом, и это явно не шло ей на пользу. В памяти снова всплыл тот греховно великолепный поцелуй.
До нее донеслось шарканье. Снова шаги. Думал ли он о ней? Собирался ли он поднять руку, чтобы постучать в ее дверь?
Она представила, как открывает дверь и видит его на пороге, и у нее бешено забилось сердце. Она не была уверена, что может доверять себе рядом с ним. И когда он ускорил шаги и направился прочь по коридору к лестнице, она ощутила облегчение.
Дав себе целых пять минут, она еще раз полюбовалась на себя в зеркало и вышла из комнаты.
Едва она вошла в гостиную, к ней сразу же подошел Бернар, будто ее дожидался:
– Как раз вовремя!
Она широко улыбнулась в ответ, уже заметив боковым зрением Люка.
– Не волнуйся, я не собиралась пропускать этот торт. – Она потянулась за тарелкой и изящной вилочкой для выпечки. – Сегодня утром я помогала Амелии его готовить. Разве он не восхитителен? Умираю от желания попробовать. Видел бы ты, каким легким и пышным был бисквит, когда Амелия доставала его из духовки, – разговорилась Мина.
Она подошла и уселась на один из диванов, легкая боль в бедрах напомнила ей, что она хорошо потренировалась. Бернар сел рядом с ней.
– Ты готовила? – Его брови поползли вверх. – Разве это не то, что вы называете «выходной водителя»? [57]
Мина в очередной раз поразилась тому, насколько хорошо все говорят по-английски, но Бернар пожал плечами.
– Мы с юных лет говорим на нескольких языках. Так почему же ты работала на кухне, когда должна быть в отпуске?
– Вчера у меня не было возможности упомянуть об этом, и у меня не было возможности поблагодарить вас за то, что взяли меня с собой. Я отлично провела время.
– Да. Жаль, что мы тебя потеряли, но ты же знаешь, каково это.
– Я и не возражала, – ухмыльнулась она ему. – Это означало, что вы не видели, какая я неумеха, но в течение дня я определенно поднаторела.
Он рассмеялся.
– Мы занимаемся с юных лет. Не могу припомнить, чтобы не умел кататься на лыжах.
– Похоже, ты все делаешь с юных лет, – поддразнила Мина.
– Не все, – он сказал это серьезно, но в глазах внезапно мелькнула искорка юмора.
– Возвращаясь к предыдущему вопросу. Ты спросил, почему я была на кухне. Я помогала Амелии, потому что я ее крестница. Я не ожидала, что окажусь гостьей, думала, просто остановлюсь у нее, – она пожала плечами, – в помещении для персонала.
– Вместо этого тебе досталась лучшая в доме комната, – бросил подошедший и усевшийся напротив Кристиан.
– Э-э… правда? – Она была слегка встревожена тем фактом, что он точно знает, в каком номере она остановилась.
– Кристиан, ты говоришь как преследователь. – Бернар закатил глаза, а его собеседник покраснел до самых корней светло-русых волос.
– Амелия говорила, что оставила лучшую комнату для своей крестницы. Я знаю, что номера на верхних этажах самые лучшие. Люк получил его, потому что остается и работает здесь.
– Он здесь работает?
Мина вспомнила, как он говорил ей, что у него перерыв в работе.
Кристиан приподнял брови.
– Никто не знает, чем он занимается. Мы думаем, что он шпион.
– Нет, мы так не думаем, – нетерпеливо фыркнул Бернар. – Мы никак не думаем. Я стараюсь вообще о нем не думать. – Он снова повернулся к Мине. – Ну, как ты провела день? Торт меня впечатлил. В Золотурне это настоящее фирменное блюдо, но этот торт ничуть не хуже настоящего из пекарни Suteria.
Мине не хотелось смеяться над его напыщенностью. Она не думала, что он делает это нарочно, просто он довольно серьезен, и в некотором смысле это довольно мило. Его темные глаза, казалось, щурились, постоянно изучая все вокруг, как будто он не был уверен, может ли принимать это за чистую монету.
– Моя заслуга невелика – я просто помогла Амелии, но это фантастический рецепт. Я бы с удовольствием познакомила с ним народ у себя
