Маленькое лыжное шале в Швейцарии - Джули Кэплин
– Готова?
Она закивала головой.
– Ничего не болит?
– Нет, э-э… я о поцелуе. Мы не должны этого делать.
– Не должны? – в голосе Люка послышались нотки удивления. – Почему нет?
– Почему нет? – эхом отозвалась она. – Помнишь, что я на днях сказала?
– Мне нравится тебя целовать. И нет закона, запрещающего целоваться, если только у тебя не дюжина детей и ты не замужем за парнем, который собирается выследить меня и начистить морду. Но смею предположить, что парня в твоей жизни нет.
– И как ты пришел к такому выводу? – Она приподняла бровь, задаваясь вопросом, что же в ней такого, что говорит о том, что она одинока и ее недавно бросили.
– Потому что, если бы у тебя был парень, не возникло бы такой мгновенной связи, когда мы в первый раз поцеловались. Я бы понял.
– Понял… по одному поцелую? – эхом отозвалась она.
Он одарил ее дерзкой улыбкой.
– О да.
Она сердито посмотрела на него, чувствуя, что упускает контроль над разговором.
– Больше никаких поцелуев.
– Ладно, – он небрежно пожал плечами.
И снова, как и в прошлый раз, какая-то ее часть оказалась раздражена тем, как легко он это принял. Мог бы, по крайней мере, хоть немного побороться. Она перекатилась на бок, чтобы попытаться встать, и снова упала, лыжи соскользнули прежде, чем она смогла подняться на ноги.
– Я серьезно, Люк. Мы должны это прекратить.
– Хорошо, – повторил он, и легкая улыбка тронула манящие кривящиеся губы, как будто он знал что-то, чего она не знала. – Давай. – Он протянул руку, и она неохотно позволила ему себя поднять, немедленно принялась отряхиваться, сбивать снег с лыжной куртки и вытряхивать шапку, а потом решительно поправила лыжи и прикрепила на место ботинки.
– Спасибо. Идем?
Вопрос прозвучал резко, она вернулась к делу. Мина отчаянно пыталась избежать возвращения прежних кокетливых флюидов, которые жужжали, как счастливые пчелы в разгар лета.
– Помнишь, как тормозить? Не хочу, чтобы ты снова меня сбила. Пожалуй, мое сердце не выдержит еще одной такой встряски.
Она неохотно рассмеялась в ответ на жизнерадостное выражение его лица, испытывая облегчение оттого, что Люк может вести себя как обычно, не дуется и не придирается из-за того, что она включила тормоза.
– Обещаю на будущее держаться от тебя подальше, – заверила она с дразнящей улыбкой, хотя запомнила каждое слово.
– Да, твои острые локти и коленки. Ты опасная женщина. Я могу не пережить полномасштабного нападения. Любой бы понял, что я тебе не нравлюсь, – заметил он с жизнерадостной уверенностью человека, знающего прямо противоположное.
Она намеренно проигнорировала его и повозилась с молнией на лыжной куртке, прежде чем поправить шапочку.
– Идем? – с оживленной улыбкой спросила она. К счастью, Люк снова настроился на деловой лад, что явилось облегчением для ее своенравного пульса, который все еще колотился от гормонального безумия.
– Ладно, с этого момента все будет намного проще. Большую часть пути проедем под горку с небольшим уклоном, а потом – легко. Просто не забывай наклоняться вперед, а если захочешь сбавить скорость, убери одну из лыж с трассы, поверни колено и лодыжку, чтобы развернуть кончик лыжи. Это полуторможение, так делают при скоростном спуске. Хочешь попрактиковаться, прежде чем двинемся в путь?
Как бы Мине ни хотелось сказать, что с ней все будет в порядке, на этот раз здравый смысл взял верх над бравадой. Она не хотела сбить его с ног. Дважды это было случайностью, но в третий раз уже могло показаться приглашением. Поэтому она пару раз попрактиковалась в этом маневре, пока Люк с неизменным вниманием за ней наблюдал.
– Ты очень хороший учитель, – сказала она, чувствуя себя намного увереннее в своей способности управлять лыжами. – Очень терпеливый. У меня такое чувство, что я тебя задерживаю.
– Мы никуда не торопимся. Этот склон будет здесь завтра и послезавтра. – Он оглядел пейзаж, и его лицо явственно вспыхнуло от удовольствия. – Вот почему я люблю кататься на беговых лыжах – здесь некуда спешить. Можно не торопиться. Ценить это. – Он замолчал, подняв голову и уставившись на расстилавшийся перед ними пейзаж. – Ценить то, что ты жив, – тихо добавил он.
Она проследила за его взглядом, устремленным вверх, на величественные горы, увенчанные скалистыми утесами, отражающими солнечный свет. Они вдвоем стояли в приглушенной тишине долины, глядя на пейзаж, который существовал здесь тысячелетиями. Интересно, подумала она, насколько изменился этот вид за все это время?
– К сожалению, каким бы чудесным ни был пейзаж, душу в теле он не удержит, а я умираю с голоду. – Он посмотрел на часы и постучал по циферблату, дразняще скривив рот. – Не хочу пропустить кофе-брейк. Возможно, мне придется тебя бросить, если ты не сможешь идти в ногу со временем. У нас час на возвращение.
– Час. – Она скорчила гримасу. – Чтобы добраться сюда, потребовалось полтора часа.
– Обещаю, возвращаться намного проще и быстрее.
Он оказался прав, и спуск под горку доставил ей истинное удовольствие. Ее удивила развитая ими скорость, а также то, насколько ей понравилось мчаться вперед, хотя и не так быстро, как вчера, когда холодный ветер ледяными зубами кусал ее за щеки. Напротив, собственное тело казалось ей теплым и текучим, с идеальной координацией реагируя на движения лыж. Возникало гораздо большее ощущение единения с окружающим миром и ответственности за свое тело, и это ощущение сильно отличалось от вчерашних всплесков адреналина и постоянного осознания того, что одно неверное движение, толчок, поворот или вираж – и можно полностью утратить контроль и оказаться захваченной падением. Она усмехнулась про себя, ощутив на зубах мгновенный холодок, но ей было все равно. Она уже давно не чувствовала себя так хорошо.
Когда они поднялись на вершину холма, она увидела раскинувшийся под ними Рекинген; начали зажигаться огни, создавая уже знакомое приветливое золотое сияние. От такой красоты у нее замерло сердце. Всего за два дня она влюбилась в эту безмятежную, идиллическую долину.
Когда они перевалили через край холма, это, казалось, подстегнуло обоих – или, может быть, так манил к себе торт – и они заспешили, налегая на палки, толкаясь ими все быстрее и быстрее.
– Спрыгивай, – крикнул Люк, когда они приблизились к тому месту, откуда стартовали. С элегантной легкостью, которая ей самой показалась невыполнимой, он убрал с трассы одну лыжу, затем следующую, и постепенно замедлил ход до полной остановки. Ноги у нее уже устали, но она выполнила маневр, хотя и со слоновьей неуклюжестью, из-за которой чуть не упала. Ей удалось удержаться на ногах, и она, пошатнувшись, с торжествующим воплем затормозила рядом с Люком.
