Порочный красный - Таррин Фишер
– Ты можешь хотя бы раз не зацикливаться на Калебе? Ты одержима им. Давай поговорим об Эстелле…
Я перебиваю его.
– Думаю, я всегда это знала, но не была уверена. Я могу достать десятки воспоминаний, хранящихся в кладовке в моем мозгу, отпереть которую может только алкоголь. И большая часть этих воспоминаний состоит из взглядов – взглядов, которые он дарит ей, а не мне. – Я кусаю свое колено и раскачиваюсь взад и вперед.
– Знаешь что? Мне надо идти. Увидимся завтра. – Он отключается. Я бросаю свой телефон на диван. А пошел Сэм в жопу.
Когда Калеб смотрит на нее, у него делается совершенно другой взгляд. Как будто только она и имеет значение. Мне знаком этот взгляд, потому что так я сама смотрю на него.
Когда я встаю, комната словно качается. Я так пьяна, что не могу понять своих собственных мыслей. Я, спотыкаясь, поднимаюсь по лестнице и вваливаюсь в свою гардеробную. Я стаскиваю вниз сумки и чемоданы, пока меня со всех сторон не окружают вензеля Луи Виттона, а воздух не наполняется ароматом натуральной кожи. Я оставлю его. Я этого не заслуживаю. Дело обстоит именно так, как сказала Кэмми. Он любит меня только наполовину. Я хватаю свою одежду, засовываю ее в одну из сумок, затем падаю на пол. Кого я обманываю? Я никогда не оставлю его. Ведь, если я оставлю его, она победит.
* * *
Я просыпаюсь, уткнувшись лицом в пол. Я застонала и перевернулась на спину, пытаясь сложить воедино фрагменты того, что произошло вчера вечером. И чувствую себя еще хуже, чем в тот день, когда родила.
Вытираю с лица слюни и смотрю на окружающий меня беспорядок. Вокруг меня валяются чемоданы и спортивные сумки, словно упавшие с верхних полок.
Я что, пыталась что-то достать сверху и свалила их?
Я чувствую, что меня сейчас вырвет, и едва успеваю добежать до туалета, после чего выблевываю в унитаз все содержимое своего желудка. Я глотаю ртом воздух, когда входит Калеб, распространяя запах свежести и чистоты. Он одет в шорты и футболку, что странно, ведь сегодня он работает. Не удостоив меня вниманием, он надевает свои часы и смотрит на время.
– Почему ты так одет? – Мой голос звучит хрипло, как будто я всю ночь кричала.
– Я взял выходной.
Он не смотрит на меня, и это дурной знак. Я пытаюсь вспомнить, что я сделала ему, но тут ощущаю запах табачного дыма, исходящий от моих волос. Я внутренне издаю стон, когда воспоминания возвращаются. Это было так глупо.
– Зачем?
– Мне надо подумать.
Он выходит из ванной, и я вслед за ним спускаюсь на первый этаж. Сэм кормит ребенка; увидев меня, он вскидывает брови, и я смущенно запускаю пальцы в свои волосы. Чтоб ему пусто было. Все это его вина. С тех пор как он появился у нас, моя жизнь начала медленно катиться под откос.
Калеб целует ребенка в макушку и идет к двери, как будто куда-то опаздывает. Я бегу за ним.
– О чем тебе надо подумать? О разводе?
Он резко останавливается, и я врезаюсь в его спину.
– О разводе? – повторяет он. – Ты считаешь, что мне надо развестись с тобой?
Я проглатываю свою гордость и вызывающие слова, вертящиеся на моем языке. Мне надо вести себя умно. В последнее время меня занесло куда-то не туда. А ведь у меня был шанс все исправить.
– Позволь мне пойти с тобой, – спокойно говорю я. – Давай проведем этот день вместе – и поговорим.
На его лице отражается колебание, он переводит взгляд на дверь детской.
– С ней все будет нормально. С Сэмом ей будет хорошо, – говорю я. – Ведь от меня все равно мало толку…
Мое заявление решает дело. Он кивает, и от облегчения мне хочется вопить.
– Я выйду через пять минут.
Он идет к машине, чтобы подождать меня. Я поднимаюсь по лестнице, переступая через ступеньки, и вваливаюсь в мою гардеробную, едва не упав. Я надеваю чистые джинсы и натягиваю футболку. В ванной я умываю лицо, смываю с него размазавшийся макияж и полощу рот зубным эликсиром. И не трачу времени на макияж.
Я выбегаю из парадной двери, и у меня обрывается сердце, когда я не вижу его машины. Он бросил меня. Я готова упасть на подъездную дорогу и заплакать, когда из-за угла выезжает его сверкающий «БМВ». Вне себя от облегчения я сажусь в машину и пытаюсь вести себя как ни в чем не бывало.
– Ты подумала, что я бросил тебя, – говорит он тоном, в котором слышится юмор, и я испытываю такое облегчение от того, что в его голосе не звучит холодность, что киваю. Он глядит на меня, и я вижу, как на его лице мелькает удивление. Я смущенно смотрю на себя. Я очень редко позволяю ему увидеть меня без макияжа и никогда не ношу футболок.
– Куда мы едем? – спрашиваю я, пытаясь отвлечь его внимание от моего гадкого вида.
– Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, – отвечает он. – Ты хотела поехать со мной, вот, пожалуйста…
Что ж, ладно.
Он включает радио, и мы едем дальше, опустив окна. При обычных условиях я бы впала в истерику, если бы ветер так трепал мои волосы, но сейчас мне все равно, и я чуть ли не наслаждаюсь тем, что он дует мне в лицо. Калеб едет на юг по шоссе. В той стороне нет ничего, кроме океана. Я понятия не имею, куда он везет меня.
Примерно час спустя мы съезжаем на гравийную подъездную дорогу. Я выпрямляюсь на своем сиденье и оглядываюсь по сторонам. Тут растет множество деревьев. Внезапно они расступаются, и я вижу аквамариновую воду. Калеб резко поворачивает налево и останавливает машину под деревом. И, не говоря ни слова, выходит. Когда он не обходит машину и не открывает мою дверь, как делает всегда, я вылезаю и следую за ним.
Мы шагаем молча, следуя вдоль кромки воды, пока не доходим до небольшой бухты. Здесь на волнах покачиваются четыре лодки. Две из них – это рыбацкие лодки, выглядящие поновее, но Калеб не обращает на них внимания и выбирает старую лодку марки «Си кэт», облезшую и нуждающуюся в покраске.
– Это твоя лодка? – изумляюсь я. Он кивает, и на миг чувствую себя задетой из-за того, что не сказал мне, что купил лодку. Однако я помалкиваю и сажусь в нее без его помощи. «Си кэт» – это
