Частица твоего сердца - Эмма Скотт
Я мягко улыбнулась в ответ. Вся школа гудела о том, как Ривер Уитмор подвел Вайолет на Осеннем балу. Вдобавок к этому болезненному оскорблению она застала Миллера и Эмбер Блейк в весьма пикантной ситуации, что тоже не прошло для нее бесследно.
«И меня не было с ней рядом».
Вместо этого я впустую тратила время с Ронаном, прогуливаясь за барбекю, и мое нелепое воображение решило, что он почти меня поцеловал.
– Ты справилась, – подбодрила я Вайолет. – Ты способна написать курсовую даже во сне.
Ее улыбка погасла.
– Если бы только я смогла уснуть.
Сидевший позади парень похлопал меня по плечу и протянул стопку с нашего ряда. Я добавила свою работу в аккуратной папке к другим таким же, отметив, что одну курсовую просто скрепили степлером, а края страниц казались ободранными, будто бы листы бумаги вырвали из тетради на спирали.
«Ронан…»
Я передала стопку вперед и закусила губу. Баскин специально оговорил, что курсовые должны быть напечатаны. Но вдруг сегодня он не заметит. Может, лишь убавит Ронану несколько пунктов. Возможно, это вообще не его работа…
Мистер Баскин покопался в стопке и нахмурил брови за толстыми стеклами очков. Он вытащил написанный от руки курсовик и недоверчиво взглянул на него.
– Ронан Венц. – Он окинул взглядом класс и заметил парня за последним столом в моем ряду. – Я не раз уточнял, что работу следует напечатать.
Я вспыхнула от злости, ведь он критиковал Ронана перед всем классом. Остальные ученики повернулись, желая поглазеть. Я же продолжала смотреть вперед, не желая смущать парня еще больше.
– Мистер Венц? Вы мне ответите?
– У меня нет компьютера, – низким голосом произнес Ронан, и в этот миг я возненавидела Баскина.
– Для этого и существует школьная библиотека, – проговорил Баскин. – Вы не оформили работу должным образом, и этому нет оправдания. – Он прошел по проходу мимо меня к Ронану и бросил курсовую ему на стол. – Я дам вам шанс исправить ситуацию. Напечатайте ее и верните мне. Но я вычту из вашей оценки полбалла за каждый день просрочки.
– Сегодня пятница, – проговорил Ронан.
– Значит, лучше бы этой курсовой оказаться на «отлично».
Баскин продолжил вести урок, но я с трудом могла сосредоточиться. Когда прозвенел звонок, ученики вышли на улицу и разошлись в разных направлениях. Я задержалась возле двери.
– Поедешь домой? – спросила Вайолет.
– Э-э, пока нет. Позвонишь мне в выходные?
– Конечно.
Я разочарованно дернула за несколько косичек. Моя лучшая подруга уходила одна, потому что я ждала парня. Я почти пришла в себя и собиралась броситься за Вайолет, когда из кабинета вышел Ронан с мрачным выражением лица. Баскин, вероятно, задержал его, чтобы еще раз отругать за неготовность к уроку.
Ронан даже не взглянул на меня. Опустив голову, он быстро зашагал по дорожке.
– Привет, – проговорила я, подстраиваясь под его шаг. Чтобы не отстать, мне практически пришлось бежать.
Ронан что-то пробормотал в знак приветствия.
– То, что сделал Баскин, – полный бред.
– Он прав. Курсовую нужно было напечатать.
– Но не стоило отчитывать тебя перед всем классом. Пойдем в библиотеку. Прямо сейчас.
– Зачем?
– Мы напечатаем твою курсовую и отдадим ее Баскину сегодня, прежде чем он уедет.
– Не получится.
– Почему?
– Потому что я не умею так быстро печатать. – Он окинул взглядом территорию школы, стараясь смотреть куда угодно, только не на меня. – Мне чертовски неловко, но… У меня никогда не было ноутбука или компьютера. И я слишком часто переезжал с места на место, так что возможности научиться просто не представилось.
Он произнес именно эти слова, но я поняла совсем другое. Десять лет скитания по приемным семьям отняли у него и время, и энергию. Боль в груди стала сильнее.
– Я ее тебе напечатаю.
– Для чего тебе это делать? – спросил он, и в голосе его отчетливо слышалось подозрение.
«Потому что я так хочу».
И потому что Ронан пообещал кому-то пережить этот год. Но я знала, что он не примет ни один из этих ответов. Он просто решит, что стал объектом благотворительности, а на сегодня ему и так хватило неловких ситуаций.
– Чтобы поблагодарить за сарай. Получилось просто чудесно.
– Биби уже отблагодарила меня. Для этого существуют деньги.
– Они от нее. А это – от меня. – Я потянула за манжету его джинсовой куртки. – У нас мало времени. Если мы хотим победить в дурацкой игре, которую затеял Баскин, нам нужно торопиться.
Ронан поколебался еще мгновение, потом кивнул:
– Представляю себе.
– Постарайся сдержать свой энтузиазм, – усмехнувшись, проговорила я. – Это сработает.
Мы поспешили в библиотеку. Я запрыгнула за один из компьютеров, а Ронан неподвижно застыл позади меня, скрестив руки на груди.
– Курсовую, – проговорила я, протягивая руку, словно хирург, требующий скальпель.
Ронан вытащил работу из рюкзака.
– К черту все это, – пробормотал он, а затем отдал ее мне.
Меня сразу же потрясло, насколько длинной была работа. Больше затребованных Баскином десяти листов. Хуже того, она оказалась чертовски хорошей.
«Проклятье. Ронан, вдобавок к своей внешности, еще и чертовски умен. Это проверка. Вселенная решила меня испытать».
Пока я печатала, ум Ронана, четкий и ясный, хоть и в преуменьшенной форме, сквозил в каждом слове. В простых, но емких предложениях. Из-за плохой организации празднества в давке погибли почти тысяча четыреста человек, и его рассказ об этих событиях пропитался сочувствием. Эта курсовая не просто повествовала о трагическом событии, но содержала убедительные доводы в пользу того, что правление императора Николая II было обречено с самого начала.
– Как тебе удается так быстро печатать? – спросил Ронан через несколько минут.
– Практика, – ответила я, не отрывая глаз от его работы, в то время как пальцы порхали по клавиатуре. – Не люблю, когда меня что-то тормозит.
Он издал звук, который можно было принять за смешок.
– Похоже на то.
Следующие десять минут я печатала так быстро, как только могла, сознавая, что время на исходе. Стоявший позади Ронан полагался на меня в надежде сохранить свою оценку.
– Что здесь написано? – спросила я и указала на место в курсовой, где смазались чернила ручки.
– Памятный, – пояснил он и смущенно потер затылок. – Шайло… ты не должна этого делать. Оно того не стоит.
– Это точно, – согласилась я. – Над твоим правописанием нужно еще работать, а запятые – это просто кошмар, но сама курсовая чертовски хорошая. И если Баскин этого не увидит, то он кретин.
– Но…
– Тихо. Я работаю.
Ронан лишь усмехнулся. Двадцать минут спустя я закончила. Нажала кнопку «Печать», и мы помчались из библиотеки в административное здание.
Внутри за столами работали офисные сотрудники, тут и там попадались
