Когда поют деревья - Бу Уокер
– Nonna, кажется, я не против, чтобы он поехал со мной в Портленд, – поделилась она, накрывая пластиковой крышкой блюдо со спагетти.
Nonna коротко усмехнулась, приступая к мытью тарелок.
– Вот уж не подумала бы.
Аннализа поставила блюдо в холодильник и облокотилась о кухонную тумбу, чтобы видеть лицо бабушки.
– Я знаю, по-твоему – он мне не пара. Но я влюбилась. Не хочу и думать о том, чтобы с ним расстаться. Ты чувствовала то же самое, когда встретила Nonno?
Бабушке явно было что сказать, но она ограничилась простыми словами:
– То же самое, хотя это было давно.
Аннализа взяла тряпку и стала вытирать столешницу. Бабушка с внучкой работали слаженной командой: уже два года они прибирали кухню чуть ли не каждый день.
– Я просто разрываюсь на части, – вслух размышляла Аннализа, ссыпая в горсть крошки со стола. – Как будто что-то мешает мне целиком отдаться любви, но при этом я понимаю, что Томас – часть моей жизни. Мне просто страшно. Допустим, мы поедем в Портленд. Вдруг что-то пойдет не так? Ему придется все бросить ради меня. А если он станет мешать моей карьере? Я не могу этого допустить. А как воспримет новости Эмма? Даже думать не хочу.
Nonna поскребла тарелку.
– Ты задаешь правильные вопросы. Поэтому я и сомневалась.
– Но он хороший человек.
– Бывает и хуже, – нехотя согласилась Nonna. – Только чем ты заплатишь за эту любовь? И чем за нее заплатят Томас и Эмма?
– Значит, по-твоему, я не права?
Аннализа мечтала, чтобы Nonna ответила: вперед, забудь про все свои страхи и отдайся любви, расцветающей в твоем сердце.
Бабушка поставила тарелку на стол и посмотрела на небо в окошке.
– Откуда мне знать, что задумал Господь Бог. Боюсь, что выбор за тобой, nipotina. – Нахмурившись, она покачала головой. – Что скрывать – я тоже волнуюсь. Но я не стану ссорить тебя с Томасом и отговаривать брать его в Портленд.
Аннализе не понравился ответ бабушки.
– Что бы ты сделала на моем месте? Порвала бы с ним и нашла другого?
Nonna стала мыть другую тарелку. И под конец ответила:
– Нет. Слушай только себя. Свое сердце и Бога. Только так ты повзрослеешь. Не мое дело тебе указывать, но, что бы ты ни решила, я всегда буду на твоей стороне.
– На моей стороне? – удивилась Аннализа.
Nonna уверенно кивнула.
– Мы с твоими родителями вложили в тебя все, что могли, и ты выросла достойным человеком. Я очень тобой горжусь. Я знаю, что ты примешь правильное решение.
Аннализа положила тряпку на стол и обняла бабушку.
– Спасибо. Для меня это очень важно.
Nonna похлопала внучку по спине, намекая, что пора бы вернуться к уборке. Тяжело будет променять бабушку на Портленд.
Но это не повод оставаться. У любого решения будут свои последствия. Закрыв глаза, Аннализа прислушалась к себе. Она знала, что тут не о чем думать. Ее любовь к Томасу сильнее всего, что было прежде, и она будет ненавидеть себя всю жизнь, если не прыгнет к нему в объятия без оглядки.
Раз он готов поставить все на карту, то и она тоже готова.
Глава 13
Серебристые глаза Шэрон Максвелл
Первое, что подумала Аннализа, увидев Шэрон Максвелл – она неземное создание. Не только как художница, но и сама по себе – произведение искусства. Полная противоположность всему, что представляет собой Пейтон-Миллз. Экстравагантное платье Шэрон вызвало у Аннализы желание выбросить собственный гардероб.
Длинные белые волосы Шэрон с фиолетовой прядью были подвязаны фиолетовой банданой. В ушах покачивались крупные бирюзовые серьги в форме колец – под цвет многослойного платья, облегающего ее внушительную фигуру. Шею обвивал шарф с кричащим рисунком из ярких перьев, хотя и не подходящий по цвету к платью, но смотрящийся очень эффектно.
А серебристые глаза и спокойная улыбка Шэрон… Они так умиротворяли… Аннализа еще ни разу не видела в женщине такой уверенности в себе, такого принятия своей женской природы. Обаяние Шэрон притягивало как магнит. Аннализа буквально глаз не могла отвести от художницы в кругу ее собеседников. Никто бы не назвал Шэрон красавицей, но она производила неизгладимое впечатление. Даже Томас не мог устоять.
Время было – около часа дня. Томас и Аннализа разгуливали по арт-выставке Шэрон, размещенной в принадлежащем ей складском помещении на Эксченьдж-стрит. Они любовались чудесными экспонатами с заоблачными ценами – часто с очень рискованной тематикой – собранными со всех уголков Новой Англии. Аннализе оставалось шесть недель до выпускного. Скоро ее жизнь будет неразрывно связана с миром искусства. Ожидание казалось ей таким долгим…
Сейчас они находились в Старом Порту – малообитаемых кварталах Портленда, где располагались в основном старые и давно пустовавшие корабельные склады. Аннализа однажды в шутку сказала бабушке, что, если у нее не хватит денег на жилье, она поселится на таком складе. Но Шэрон сумела приспособить эти склады под свои нужды и превратить огромный первый этаж в выставочную галерею и студию. Аннализа завидовала ей и восхищалась ее предприимчивостью.
Девушка никогда не думала о том, чтобы завести собственную галерею, хотя ее мать лелеяла такую мечту. Но сегодня Аннализа поняла, как это здорово. У Шэрон можно было найти все что угодно: одну стену занимали ее собственные работы в стиле абстрактного импрессионизма, которые Аннализа нашла просто гениальными, а на остальных были развешаны картины, которые были созданы ее учениками за прошедший год. У Шэрон оказался просто исключительный вкус. Возможно, хороший учитель владеет навыками не хуже талантливого художника. А может, прежде чем идти в учителя, надо сначала стать отличным художником.
Рабочая студия Шэрон, открытая для посетителей, оказалось просто мечтой. Впервые Аннализа начала замечать красоту абстрактного импрессионизма – может, благодаря тому, что ей попались на глаза и менее абстрактные работы Шэрон. Много раз Аннализа слышала выражение: сначала выучи правила, и тогда ты сможешь грамотно их нарушать. Очевидно, Шэрон заслужила право отклоняться от стиля после того, как в совершенстве усвоила основы.
– Иди поговори с ней, – пихнул подругу в бок Томас.
– Я не хочу ей надоедать, – ответила Аннализа, выглядывая из-за одной из кирпичных колонн, помогавших зонировать огромное пространство галереи. В животе у девушки плясали бабочки.
– Да что ты робеешь? – подбодрил он. – Это ей нужно перед тобой робеть.
Аннализа обняла парня за талию и с благодарностью поцеловала в щеку.
– Главное, чтобы она позвала меня участвовать в ее следующей выставке. А остальное не так важно.
Парень посмотрел на нее влюбленным взглядом. Аннализа мечтала, что скоро будет видеть этот взгляд, просыпаясь, каждое утро.
– Раз ты этого хочешь, то обязательно добьешься.
От цен, обозначенных на табличках под каждой картиной, у Аннализы голова шла кругом. Она рисовала в воображении, как будет жить чудесной полной жизнью, заниматься тем, что умеет лучше всего, и зарабатывать достаточно, чтобы не думать больше о деньгах. Аннализа не
