Пуговицы и кружева - Пенелопа Скай
Я вскочил на ноги и быстро натянул штаны.
Она же продолжала лежать на спине, не веря в произошедшее.
Уходя, я не стал оглядываться. Меня словно вынесло из спальни, и я бросился по коридору. Я был слишком взвинчен, чтобы спать… да и дрочить теперь не было смысла.
Я был зол.
Зол на самого себя.
После случившегося она несколько дней не показывалась. Ларс приносил ей еду и прочее, что она просила.
Я держался подальше от ее комнаты.
Я вновь вернулся к своим обычным занятиям. Нужно было вести бизнес, управлять виноградниками. И конечно же не забывать о наших с Кейном делах.
То, что она избегала встреч со мной, говорило о еще не прошедшем страхе, что неудивительно. Тот вечер мог бы окончиться совсем по-другому. Вероятно, тогда я слишком много выпил или слишком «завелся». Безусловно, так себя вести было нельзя. Но я поклялся, что больше такой ошибки не совершу.
Однажды, возвращаясь домой, я увидел встречавшего меня в дверях Ларса.
– Ваша светлость, к вам пожаловал Кейн.
Я напрягся:
– Как давно он приехал?
– Четверть часа тому назад. Я пригласил его подождать у вас в кабинете.
Понятно. «Ни в каком он не в кабинете!» – подумал я. Я точно знал, где его искать. От этой мысли у меня подвело в животе. Я бросился наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
– Ваша светлость, что с вами? – донесся вдогонку голос Ларса.
Я не ответил и со всех ног побежал к спальне. Домчавшись до двери, я плечом вышиб ее: разумеется, она была заперта, можно было и не проверять. Ворвавшись внутрь, я увидел то, чего больше всего опасался.
Она лежала на кровати, связанная и обнаженная. Кейн тоже успел оголиться и тряс своим шлангом, готовый к действию. В руке у него я увидел ремень, которым он лупил ее по бедрам.
– Убирайся! Отсюда! На х*й! – прорычал я.
Кейн обернулся:
– Хочешь сам попробовать?
И протянул ремень мне.
Я выхватил у него ремень и, накинув на шею, стал душить, пока он не забился у меня в руках. Кейн попытался вырваться, но безуспешно. Тогда я полностью перекрыл ему доступ воздуха, и он потерял сознание.
Бросив Кейна на пол, я направился к кровати. При виде связанного и готового к побоям тела в штанах у меня закукарекало, но я отогнал эту мысль. Вынув карманный нож, я перерезал путы.
Женщина немедленно схватила простыню и завернулась в нее, желая скрыть свою наготу от посторонних глаз.
– Как ты?
На ее лице все еще оставались слезы. Редкие и совершенные по форме, они напоминали брильянты на солнце. Женщина не смотрела в мою сторону. Ей было противно.
Я завернул своего братца в одну из простынь и поволок вон из комнаты. Да, теперь у нее в спальне не было дверей, но ее покой больше никто не потревожит. По лестнице наверх спешил потревоженный шумом Ларс.
– Принеси стакан воды, – приказал я.
Ларс немедленно повиновался.
Я облил водой физиономию Кейна, и тот мгновенно очнулся.
Пытаясь сесть, он зашелся в приступе кашля, а с носа у него свисала капля. Затем он провел рукой по волосам, медленно приходя в чувство:
– А чего, блядь, случилось-то?
Убедившись, что он в состоянии понимать, я вновь схватил его за горло:
– Чтоб никогда больше не прикасался к моей рабыне! – С этими словами я сильно встряхнул его, так что едва не переломил шею. – Ты понял меня? – И чтобы дошло побыстрее, я треснул его башкой об пол.
– Твоей? – потирая висок и отползая от меня подальше, промычал Кейн. – Это… значит, мы договорились сообща трахать ее, пытать… короче, все, что Боунс делал с Ванессой. Я прихожу и вижу – на ней ни единой царапинки! Во всяком случае, свежей.
– Не твое дело.
– Как это не мое? – огрызнулся Кейн. – Мы с тобой договаривались. И вот прошло уж две недели, а она тут как новенькая!
– Я обдумал, как с ней поступить. Причем много раз.
Врать было легко, ибо меня трясло от злости.
– Да она тебе нравится, и мы оба знаем это. Достаточно на нее саму посмотреть!
– Убирайся из моего дома, Кейн. И не смей трогать мою рабыню без моего разрешения!
– А кто это решил, что она твоя? – спросил Кейн, поднимаясь на ноги, замотанный в простыню, словно в тогу.
– Я. – Я понял, что это так, в тот самый момент, когда разглядел в ней настоящего борца. Она была не такая, как остальные женщины. Она прошла сквозь тяжкие испытания, но не сломалась, словно ветвь на ветру. Она была гибкой, она была сильной. Я уже не мог не думать о ней. Она запала мне в душу. – Так что смирись с этой мыслью.
Кейн не скрывал своего раздражения. Словно ребенок, он злился, когда проигрывал. Он был злобной и мстительной натурой. Так было и будет всегда.
– А кто это сделал тебя властелином мира, а?
– Я сам.
Кейн боялся меня, и я видел это. Я был куда более безжалостным, чем он. Кейн видел, что я могу вытворять. Он видел, как у меня в ногах рыдали и выли сильные мужчины.
– Хочешь, я куплю тебе шлюху, чтобы ты утешился? Только держись от моего дома подальше!
– Я сам в состоянии купить себе шлюху, – ответил Кейн и указал на сломанную дверь. – В следующий раз, когда я приду к тебе, лучше ей быть синей от гематом. И чтоб были раны поверх других ран. И пусть она кланяется мне в ноги, когда я буду входить к ней в комнату. Именно такой был у нас план, и тебе лучше его придерживаться. А если нет, тогда я сам позабочусь об этом.
– Не беспокойся. Я сам позабочусь.
Кейн посмотрел мне в глаза. Увидев там то, что искал, он отвернулся.
– И не синей, а черной, – добавил он. – Именно черной.
Кейн подобрал свою одежду и вышел.
Я оставался на балконе, пока не услышал хлопок входной двери. Затем я вернулся в спальню.
Женщину я застал на том же месте, завернутую в простыню, так чтобы я не видел ее сисек. На ее лице вновь появились признаки ее свирепого нрава. Она сидела, по-королевски подняв голову, как будто ее не пытались изнасиловать несколько минут тому назад.
– Ты давал мне слово, – произнесла женщина дрогнувшим от ненависти голосом.
– Он тебя изнасиловал?
Она отвернулась к окну.
– Тебе задали вопрос.
Я обошел кровать и приблизился к ней.
Снова молчание.
Тогда я схватил ее за волосы
