Трудно удержать - Кристи Бромберг
Не говоря уже о других обвинениях, особенно после того, как я переспала с Рашем.
– Так, значит, нет, Лен? И все? Потому что это «нет» прозвучало так, словно в этой истории есть что‐то еще.
– Мне нужно это сделать. Мне нужна смена обстановки. Вызов. Кто знает, что мне удастся отыскать.
Я почти вижу, как отец кивает, обдумывая мои аргументы. – Кто знает.
– Спасибо, что позвонил.
– В следующий раз не избегай меня.
– Есть, сэр, – отвечаю я сквозь смех. – Пока, пап.
– И да, Леннокс?
– Что?
– Даже если бы ты сказала, что приехала в Лос-Анджелес, чтобы взять перерыв, а не охотиться на клиента, я ничего не имел бы против.
В горле образуется ком, пока я не позволяю слезам пролиться. Потому что этот человек, невероятный, но в то же время обладающий собственными недостатками, только что сказал мне то, что я так надеялась услышать. Наша семья не идеальна. Мы чаще ссоримся, чем смеемся. Но прямо в этот момент мой отец показал мне, почему я такая, какая есть.
Его любовь и вера в меня не зависят от обстоятельств.
Но мне нужно больше. Я хочу, чтобы его уверенность во мне стала непоколебимой.
– Люблю тебя, пап.
И, закончив вызов, я знаю наверняка: я обязательно справлюсь с поставленной задачей.
Глава 18. Леннокс
Когда я, запыхавшись, заканчиваю пробежку и вхожу в дом, то твердо решаю стать лучше. Я пересекла черту… успокоила этот зуд прошлым вечером.
И как же восхитительно это было!
Проблема лишь в том, что чем больше чешешь зудящее место, тем сильнее оно распухает и скорее причиняет боль, а не облегчение. Становится проблемой, которую ты пытаешься игнорировать.
Шрамом, от которого не можешь избавиться, а у меня и так достаточно отметин.
Вот как я вижу мужчин, отношения и секс. Сначала все идеально, но вскоре мне приходится отдаляться.
А после сегодняшнего разговора с отцом мне необходимо сделать именно это – отступить на приличное расстояние. Не только из-за себя самой, но и из-за обещаний, которые я дала семье.
По крайней мере, так я говорю себе, пока ищу Раша. Только вот отыскать его не составляет труда.
Он, в одних шортах, с растрепанными волосами, сидит за столиком, на котором целая куча заказанной еды. Прямо перед ним – оставшаяся четверть огромной стопки блинчиков с сиропом, а в каждой черточке лица Раша виднеется невероятное блаженство.
Я тут же вспоминаю прошлый вечер. Секс на кухонной столешнице. Как Раш надрывно выкрикнул мое имя, когда кончил. Повисшее после этого молчание, потому что мы пытались определить, что же будет дальше. Мы смотрели повторы глупых ТВ-шоу и ели мороженое Джонни прямо из упаковки. Я уснула на диване, потому что побоялась сказать, что собираюсь наверх. Ведь не до конца понимала, значило ли это, что он поднимется со мной.
А проснулась я уже одна.
Но теперь, когда я натыкаюсь на него на кухне, меня охватывает новый приступ похоти. Такой, которая побуждает остановиться и хорошенько подумать, что именно я хочу сказать.
Тем не менее я понимаю, что должна произнести.
– Черт возьми, это настоящая вкуснятина, – бормочет Раш, когда поднимает взгляд и видит меня поверх вилки, на которую наколол новую порцию. – Блинчики – кулинарное чудо.
– Говорит человек, который, вероятно, каждый день ест тосты с бобами, – морщусь я.
– Это ваша версия тостов с бобами, и нет, для меня в них слишком много углеводов, – говорит он с набитым ртом, прежде чем подмигнуть мне. Я же с озадаченным выражением на лице указываю на его тарелку, в которой углеводов не меньше. – Хочешь? Я заказал для нас завтрак, который весит целую тонну.
– Я заметила, – я осматриваю горы еды и задаюсь вопросом, не пригласил ли Раш целую толпу, потому что мы втроем уж точно не сумеем все съесть.
– Хотя, секундочку, не ешь. Так мне больше достанется, – усмехается он и, откинувшись на спинку стула, осматривает меня, остановившуюся рядом. Я, полная решимости, упираю руки в бока.
– Нам нужно поговорить.
– А я думал, мы уже это делаем.
– Это не может повториться. – Ну вот. Я сказала, что хотела, но будь я проклята, если мое тело не восстает против моих же слов.
– Это? То есть невероятно хороший секс? Потому что если ты несешь такую чушь, то можешь просто выйти за дверь и забыть, что вообще сюда заходила. – Раш с широкой улыбкой взмахивает вилкой, но его улыбка начинает меркнуть, когда он, посмотрев мне в глаза, понимает, что все серьезно. – Ты же шутишь, да?
– Непрофессионально работать с тобой, в какой-то степени представлять твои интересы в лиге, а ночью… ложиться к тебе в постель, – пожимаю я плечами.
– По мнению кого? – Раш откладывает в сторону вилку и нож, а после скрещивает руки на груди.
– По мнению этических соображений. И всех тех, кто думает, что я использую свою внешность, чтобы завлечь клиентов. По мнению…
– Погоди-ка. Что там о твоей внешности и клиентах?
– Длинная история, – вздыхаю я, переминаясь с ноги на ногу. – К тому же это не имеет значения. Важно лишь то, что это… то, что между нами… Мы больше не можем этим заниматься. У нас чесалось в одном месте, мы успокоили зуд, получили удовлетворение.
– Получили удовлетворение? – фыркает Раш. – Говори за себя.
– Я серьезно. Подписав этот контракт, я обязалась представлять семейный бизнес. Если кто-то узнает, это отразится не только на мне, но и на «Кинкейд Спортс Менеджмент».
– Тогда мы не позволим об том узнать.
– Легче сказать, чем…
– Чем что? Никого, черт возьми, не касается, с кем ты спишь. – Раш поднимается и делает несколько шагов в моем направлении. Я ругаю себя за то, что каждая моя частичка реагирует на его близость. – Хочешь сказать, случившееся прошлым вечером тебе не понравилось, Леннокс? – понижает он голос. – Или что царапины на моих руках ненастоящие? Мы оба знаем, как хорошо нам было. И что в следующий раз будет даже лучше. Немного веселья никому не повредит.
– Вот именно. Мы немного повеселились. Дальше все может только усложниться, а я терпеть не могу сложности. Думаю, за последний месяц у тебя их было столько, что хватит на всю жизнь. – Когда я отступаю, Раш делает шаг вперед, так что мне не удается создать между нами дистанцию. – Прости, но я
