Соперники - Ви Киланд
– Ого!.. Ну, если тебе станет легче, случись со мной что-то подобное и окажись я в больнице, отец бы просто положил трубку и даже не подумал приезжать.
Я выдавил улыбку. Отец Софии раздражал меня больше всех Стерлингов, вместе взятых. У моего старика, по крайней мере, была причина обращаться со мной как с отбросом. Я действительно кретин.
Официант принес заказ, и я рад был отвлечься от беседы. Я начал резать стейк и повернул разговор совсем в другую сторону.
– Ну что, звонил тебе этот драматург после того, как мы с ним поболтали?
– Нет, он прислал сообщение, упрекая меня в оголтелой наглости, что я позволяю другому мужчине отвечать на мои телефонные звонки. Я его заблокировала после этого.
Я улыбнулся:
– Ну и умница.
– А у тебя были какие-нибудь провальные отношения после выпускного бала?
– Только такие и были все двенадцать лет.
– Что, вообще ни одной стоящей подруги?
– Была одна, Брук. Мы прожили вместе чуть больше года.
София вытерла губы салфеткой.
– А потом?
– Я все прогадил. Мы сошлись незадолго до смерти Кэролайн, после я слетел с катушек, и Брук устала мириться со всяким дерьмом. – Я пожал плечами. – Я ее не виню.
В глазах Софии я увидел сочувствие, и во мне плеснулась непроизвольная неприязнь. Все-таки не в том направлении я повернул разговор.
– Не то чтобы я увожу нас от приятной темы, но у меня две проблемы с профсоюзом: число дней на больничном и норма уборки для клининга и горничных в смену.
– А-а, занятно. Чем я могу помочь?
– На пятницу у нас запланировано короткое совещание. – Я не знал, как ловчее выразиться. – Если хочешь, присоединяйся.
София улыбнулась.
– Охотно. А у меня как раз в пятницу подруга из Лондона прилетает, остановится в «Герцогине». Если увидишь женщину как с обложки «Вог», с ярко-красной помадой, в точности совпадающей по цвету с подошвами туфель, это Скарлетт.
– Интересно.
– Еще как! – София подняла свой бокал и указала им на меня: – Знаешь, если подумать, она – твой женский эквивалент.
– То есть?
– Надменная и самоуверенная. Перед ней типа море расступается, куда бы она ни пришла.
Я приподнял бровь.
– Это почти комплимент.
София покачала головой.
– Не очень зазнавайся. Но раз ты в хорошем настроении, можно я останусь в люксе еще на несколько дней, пока Скарлетт в Нью-Йорке? Затем мы с тобой поменяемся, и живи там столько, сколько я. Мы со Скарлетт привыкли засиживаться за разговорами далеко за полночь, и гостиная мне бы очень пригодилась.
– Без проблем. Я все равно не собирался с тобой чередоваться.
– Как не собирался?!
Я покачал головой.
– Я не просил об апгрейде, когда заселялся. Сказал, чтобы тебя разозлить.
Глаза Софии расширились:
– Боже мой, какой же ты поганец!
Я усмехнулся.
– А чему ты удивляешься? Только не говори, что это для тебя новость!
– О нет! Но спасибо за откровенность – и за возможность жить в люксе, хотя бы пока Скарлетт здесь.
После ужина мы вместе направились к лифтам. В кабине я встал у дальней стенки, засунув руки в карманы. Мы провели прекрасный вечер – я впервые увидел, как настороженность Софии куда-то ушла, поэтому, как ни хотел я прижать ее спиной к зеркалу и нажать кнопку аварийной остановки, София сейчас выглядела уязвимой, и подобные эскапады могли показаться ей неуместными.
На восьмом этаже я все-таки вышел после серьезной борьбы с собой, особенно когда оглянулся на Софию и увидел, что она немного разочарована таким завершением вечера. Мне пришлось заставить себя шевелить ногами и убраться из чертова лифта.
Обернувшись, я встретился с ней взглядом и сказал:
– Сладких снов, Фифи.
Она покачала головой.
– Спокойной ночи, Вестон.
Глава 13
София
Больше получаса я проворочалась в кровати, не в силах заснуть.
Мне не давало покоя, что Вестон даже не попытался уговорить меня пойти к нему в номер и сам не навязался в гости. Я понимала, что глупо из-за этого терять сон, но из головы не шло – а почему? Может, он просто устал или не в настроении? Но и то и другое нехарактерно для Вестона. Напрашивался единственный логический вывод – ему просто надоело.
Это не должно было меня шокировать – давно пора было понять, что он из тех парней, которых больше интересует охота, чем трофей. С этой точки зрения все обретало смысл. Мы приятно поужинали, хорошо поговорили – рискну сказать, что атмосфера вечера была вполне дружеской. Я ошибочно приняла страсть Вестона к охоте за страсть ко мне.
Это пустяки. В самом деле, ничего особенного. Да, принятие этого открытия вызвало странную боль в душе, но из безумной блажи между нами не могло выйти ничего хорошего. Рассудок подсказывал, что нам лучше держаться на расстоянии.
Однако заснуть я все равно не могла.
Чем дальше анализировать наше опасное влечение, я стала думать о том, что сегодня сказал Вестон. Значит, он сильно пил и, если моя догадка верна, сорвался после смерти сестры – они были друзьями неразлейвода. Я всегда считала себя единственной дочерью, привычно сбрасывая Спенсера со счетов, поэтому у меня нет такого опыта отношений, как у Вестона с сестрой, однако, по-моему, в любой из наших больших, но обособленных по сути семеек дети невольно объединяются против взрослых. Прибавьте сюда болезнь Кэролайн, и вот уже Вестон принимает на себя роль заботливого старшего брата, хотя по возрасту он младше. Пуститься во все тяжкие после ее смерти вовсе не казалось мне чем-то плохим. В глубоком, до саморазрушения, горе Вестона мне чудилась своеобразная красота. Отчего-то я даже позавидовала такой любви и преданности: мой самый близкий человек – мама – умерла до того, как я успела повзрослеть.
Об этой стороне натуры Вестона я думала с симпатией и странным душевным волнением. Может, это и к лучшему, что он потерял ко мне интерес: не хватало еще, чтобы у меня возникли чувства к представителю семейства Локвудов.
* * *
На другой день я едва успела договорить по телефону, когда Вестон заглянул ко мне в офис:
– Встреча с профсоюзом в пятницу в два часа.
– А, отлично. Спасибо. Кстати,
