Соперники - Ви Киланд

София попыталась скрыть усмешку, но у нее не вышло.

– Мне надо забежать в дамскую комнату. Иди, я подойду в ресторан.

– Если ты не решаешься остаться наедине со мной в лифте, я тебя понимаю, – я подмигнул. – Я займу нам места в «Прайм».

* * *

– Значит, ты скучаешь по Лондону? – спросил я, взяв свою воду. Официант принес винную карту, в которую София немедленно углубилась.

Она подняла голову и вздохнула.

– Да, мне его не хватает. Но во многих смыслах я, к своему удивлению, не скучаю по Лондону. А ты? Тебя тянет в Вегас?

Я покачал головой.

– Абсолютно не тянет. Мы с Вегасом друг другу не подходим.

София засмеялась.

– А как же вечеринки нон-стоп? Нью-Йорк, конечно, никогда не спит, но это не Лас-Вегас. Может, я бывала только в туристических кварталах, но в Вегасе поголовно все в отпуске и развлекаются, а здесь люди в деловых костюмах спешат на работу.

Я провел пальцем по запотевшему бокалу:

– По вечеринкам я скучаю меньше всего.

София еще раз оглядела список вин и предложила карту мне:

– Может, возьмем бутылку на двоих?

Я поколебался, но наши взгляды встретились, и у меня вылетело признание:

– Я алкоголик, сейчас в завязке.

Брови Софии взмыли к волосам.

– Ой! Ого!.. Прости, я не знала, я понятия не имела…

– Все нормально, не извиняйся. Закажи себе вина, не надо воздерживаться из-за меня. Я вполне могу смотреть.

– Точно? – неуверенно переспросила София. – Мне необязательно что-то пить.

Тут вернулся официант.

– Могу я принести вам напитков или бокал вина для начала?

Я поглядел на Софию – она явно колебалась. Поэтому я взял у нее винную карту и подал официанту.

– Она будет бокал мерло «Мерривейл» 2015 года, а мне, пожалуйста, сельтерской с лимоном.

Официант кивнул:

– Очень хорошо. Я вас оставлю, пока вы выбираете блюда.

Когда он отошел, София по-прежнему пристально смотрела на меня.

– Да правда все нормально! Перестань бояться, что из-за тебя я развяжу.

Она улыбнулась.

– Не обольщайся, я не о твоей трезвости волнуюсь. Меня удивило, откуда ты знаешь мое любимое вино.

– Ты в номере оставила недопитую бутылку, когда переехала в люкс.

– Кстати, ты так и не ответил, почему перебрался в мой старый номер.

Я усмехнулся:

– Верно, не ответил.

Она засмеялась:

– Нет, серьезно, чем тебе не нравился твой номер?

– Всем нравился, отличный номер.

– Может, там было шумно?

– Нет, очень даже тихо.

– Так зачем ты переехал?

– На стенку полезешь, если я тебе не скажу, да? Совсем как позавчера, когда ты за мной увязалась? Любопытство сгубило кошку, Фифи.

Она прищурилась.

– Бесить меня тоже небезопасно. Выкладывай, почему переехал?

Я несколько мгновений глядел на ее губы, прежде чем снова посмотрел ей в глаза.

– Я надеялся, что там будет пахнуть тобой.

София беззвучно ахнула.

– Так ты поэтому отказался от уборки номера?

Я подался вперед.

– Простыни до сих пор пахнут тобой. Я люблю представлять, как ты на них лежала, запустив в себя пальчики.

Лицо Софии вспыхнуло, губы приоткрылись, и я различил, как с них слетало учащенное дыхание. Вид у нее был невероятно сексуальный, и мои мысли понеслись галопом. Мне стало интересно, остановит ли она меня, если я опущу руку под скатерть и проберусь ей между ног.

К счастью для нас обоих, вернулся официант. Не заметив напряженной паузы, он поставил перед Софией вино, а передо мной сельтерскую.

– Что вы решили? Что-нибудь бросилось в глаза и возбудило аппетит или хотите послушать о наших фирменных блюдах?

Я покосился на Софию.

– О, мой аппетит возбужден как надо.

В ее глазах появилось мерцание, но София откашлялась и сложила руки на груди.

– Я бы послушала про фирменные блюда.

Официант долго нудил про какую-то рыбу, японскую говядину и прочие причудливые блюда, чтобы оправдать солидные цены, но все, что он говорил, влетало мне в одно ухо и вылетало в другое. Я слышал слова, но упивался смелой фантазией, как София старается сохранить лицо, пока я ласкаю ее пальцами, а официант стоит рядом и разговаривает. В какой-то момент мужской голос замолчал, ему коротко ответил высокий женский, и воцарилось молчание. Лишь через несколько секунд я спохватился, что София и официант выжидающе глядят на меня.

– Гм-м… Мне то же самое.

– Очень хорошо, сэр.

Когда официант отошел, София поднесла бокал к губам, пряча улыбку.

– Ты знаешь, что ты только что заказал?

Я покачал головой.

– Понятия не имею.

Нас прерывали еще несколько раз: помощник официанта принес хлеб, бальзамический уксус и оливковое масло, потом подошел представиться управляющий рестораном. Все в отеле нас уже узнавали. К несчастью, вернее к счастью для Софии, накал страстей выдохся к тому времени, когда мы снова остались одни. Да и направление, которое София выбрала для беседы, убило бы всю романтику.

– Можно спросить, сколько ты уже не пьешь?

– Четырнадцать месяцев.

Она кивнула:

– Молодец. Честное слово, я даже не подозревала. А ведь мне казалось, наши семьи пристально отслеживают сплетни друг о друге.

– Это касается только безобидных сплетен. И вы, и мы старательно скрываем вещи, способные всерьез запятнать фамилию. – Я снял ломтик лимона с края бокала и выжал в сельтерскую. – Насколько всем известно, твои родители расстались полюбовно. Если бы мы не провели вместе ночь после выпускного вечера, я бы вообще не знал, что отец от вас ушел.

София, чуть наклонив голову, вглядывалась в меня несколько секунд.

– Ты никому из своих не передал то, что я тебе рассказала в ту ночь, да? Я только теперь поняла, что ты мог пустить слушок. Твои отец или дед точно не утерпели бы, если бы ты с ними поделился.

Я отпил сельтерской.

– Ты мне об этом сказала, когда мы лежали в твоей кровати. Я не настолько непорядочный.

София отвела глаза, но кивнула.

– Значит, ты поэтому ходишь к психотерапевту?

– Это часть плана моей реабилитации, предложенного дедом.

– В смысле?

– Если я хочу удержаться на этой работе, я должен делать то, что он скажет. Четырнадцать месяцев назад я попал в больницу с почти смертельным перепоем. Пока меня откачивали в рехабе, отец с дедом лично занялись проверкой заведений, которыми я управлял. За отелями в Лас-Вегасе приходится следить ястребом: среди персонала много прожженных игроков, просадивших в рулетку последние штаны, поэтому кражи и растраты принимают угрожающие размеры, если не следить за ситуацией. – Я покачал головой. – Им пришлось поувольнять чуть не половину проворовавшихся работников – я в основном был слишком пьян, чтобы замечать, как у меня крадут прямо