Эгоист - Дарья Белова
Но я часто поглядывала и изучала профиль этого эгоиста. Мне нельзя в него влюбляться, но в груди печет, когда я слышу его голос, ловлю ухмылку и невыносимо ревную, когда думаю, что в какой-то из вечеров Марино может быть с кем-то. Лопаюсь, как огромный надутый шар с лезвиями внутри.
– Приехали, – выдыхает. Выглядит повеселевшим, – думал, не доживу. Ты бы обрадовалась, да, если бы я умер?
Выхожу из машины и громко хлопаю дверью. Меня даже не радует море после вопроса Майка. Вспоминаю кадры его аварии. От страха я дышать не могла. Меня тошнило из-за переживаний. Даже думать об этом не могу без содроганий.
– Нет, Марино! – обхожу машину и становлюсь близко к Майку.
Новый виток эмоций стелется в груди. Там уже столько слоев и оттенков, и все связаны с итальянцем. Не человек, а палитра.
– Я бы не обрадовалась! Кто меня обратно бы повез? Я не вожу машину.
Делаю вдох. Пахнет морем, песком и гелем после бритья. Тоже что-то морское и свежее. Вкусное. Если бы можно было сейчас замурчать от удовольствия, я бы точно это сделала. Столько всего хочется, отрезвляет лишь фраза из прошлого: «Тысяча евро – твоя максимальная цена». Она вкалывает иглы в сердце до сих пор.
– Позорище, жемчужинка. У тебя парень – гонщик, а ты…
Задыхаюсь втянутым в нос морским бризом. Из глаз слезы брызжут.
Парень?
Отворачиваюсь и спешно иду к единственному ресторанчику здесь. Потряхивает, хотя не так уж и холодно.
– Обратно ведешь ты! – кричит вслед.
Ускоряюсь. На бег бы сорваться, но так догонит ведь.
– Могу дать уроки вождения, – не отстает.
Ветер треплет волосы. Не только мои. На голове Марино вечный беспорядок стал еще более беспорядочным. Примерно то же происходит и у меня в мозгах.
Солнечные очки ему идут. Этому засранцу вообще все идет. Улыбка не сходит с лица, и ноги сгибаются, когда я должна стоять прямо и уверенно. Гордо.
Он надел поло цвета темной бирюзы и светлые джинсы.
Я дышу, руками растираю шею.
– Зачем ты меня вчера поцеловал? – облизываю губы и на губы Майка смотрю.
Он на секунду зависает, как вспоминает, а потом опускает уголки губ и плечами ведет.
– Не знаю. Хотел проверить, не растеряла ли навыки, – отвечает просто и ровно, носком кед откидывает что-то под ногами и вдаль взгляд устремляет.
– Хотел проверить? Дважды? – вот-вот и я начну заикаться.
– Ну да. Как бы по-дружески.
В глазах защипало, горло покрылось шипами. Я не делаю вдохи, а хриплю от наглости, обиды и чертовой влюбленности. Внутри ведь сидела, ядом обтекала.
– По-дружески? – повторяю.
Взгляд Майка ни разу меня еще не коснулся. У меня вчера горело все внутри. Я плакала, ненавидела, телефон в руках сжимала, а он… Хоть бы посмотрел. Море изучает, крышу ресторана. Улыбаться продолжает.
– За завтрак платишь ты, друг.
Я заказываю самое дорогое, что есть в этом ресторане. Два капучино в придачу. И ни разу не разговаривала с Марино, как бы он ни пытался вывести меня на разговор.
– Планы на вечер? – последняя попытка.
Быстро перевожу на него свой взгляд. Язык чешется высказать ему все.
– У меня свидание. С Алексом!
Майк отворачивается. В его глазах море отражается, хоть оно и довольно далеко сейчас. Задумчивым стал и вновь будто голодным. Злостью пахнет, а не свежесваренным кофе.
– И машину я твою не поведу. Мой парень будет против, что я вожу чужую машину, – добиваю и чувствую себя… Дерьмово.
Друг на друга смотрим.
– Целоваться с другим, значит, можно, садиться к нему в машину, завтракать на берегу моря можно, а… – Марино замолкает. Сжимает ладони и кулаком по столу бьет. Вены на тыльной стороне выделяются, как и мелкие косточки на запястье.
Таким он обычно бывает перед гонкой, когда концентрация максимальная.
– Ты знаешь, а у меня ведь тоже свидание.
– Да ты что?
– Ага.
Хватаю вилку, согнуть пытаюсь. Желание разбить тарелку покрывает красной пеленой глаза.
– Что ж, тогда отвези меня обратно. Мне… К свиданию надо готовиться, – тон выдает мою ревность, но пусть Майк подумает, что я распереживалась.
– С удовольствием.
– И забудь, наконец, мой адрес.
– С удовольствием.
– Повторяешься, Марино. Никакой оригинальности в ответах, – язвительно произношу. Меня накрывает ненавистью к себе.
– Молодец. Запомнила. Морковь можешь не есть.
– Как же я тебя ненавижу!
За нашим столом подозрительно тихо.
– … Мне начинает казаться, что я тебя тоже, жемчужинка, – Майк говорит тихо и поджимает после губы.
Его «жемчужинка» звучит губительно нежно.
Выглядит задумчивым. Он медленно допивает свой кофе, совсем не обращая на меня внимания. Наш спор, наши взрывы закончились. Как воду кто-то плеснул, и все стихло, без какого-либо шипения.
Пусто внутри. Ограбили друг друга мы.
До города едем молча. Также молча Майк высаживает меня у дома и, бросив «Ciao», уезжает. Я вслед смотрю, пытаюсь свои кишащие чувства в чистую ненависть превратить. Все как и надо.
А выходит очередная порция слез.
Запуталась. Простить не могу. Если кого и ненавижу, так себя. За слабость, глупость и желание вернуть этого эгоиста.
А спустя два часа парень, который торгует овощами через три квартала, приносит мне букет… Моркови.
Глава 24. Таня
– И куда ты дела букет? – Марта активно жует и раздражает мой слух.
Первое, что я сделала, когда курьер передал мне «привет» от Марино, набрала подругу. У нее всегда есть рецепт, что делать дальше и как себя вести. Потому что у меня от мыслей взрывается мозг.
– Положила в холодильник. Не в вазу же ставить?
Открываю ящик для овощей и поглаживаю тоненькие листики ботвы. Специально такие идеальные выбирал?
– Я бы сфотографировала и выложила в «Инстаграм»*. Написала что-то вроде «Мальчик: я подарю тебе тысячи роз; Мужчина: цветы – прошлый век. Грызи полезную морковь», – смеяться заразительно начинает.
– У Марино от гордости корона плотнее сядет.
Беру одну, мою, и вгрызаюсь в нее зубами, представляя, что это сонная артерия Майка.
