Эгоист - Дарья Белова
Глава 23. Таня
Раннее утро.
Я уже в велюровом спортивном костюме и в кроссовках бегаю по своим малочисленным метрам. Крашусь, но никак не могу выбрать помаду. Или лучше блеск для губ? У меня их множество, и все любимые.
Беру рюкзачок и спускаюсь. Этот уже стоит. А я радуюсь.
Дурочка. Ой, какая я дурочка. Сердце распыляет тепло, когда смотрю на Марино, облокотившегося на машину и в упор смотрящего на меня. Как знал, когда спущусь.
– И зачем ты приехал? – нервно скрещиваю руки под грудью и перекидываю вес с одной ноги на другую. Не так я планировала себя вести. Улыбка Майка рушит все мои планы.
– Вот память у тебя… Позавтракать! Это первый прием пищи. Очень важный, между прочим.
Майк спускает очки в пластиковой оправе на нос и окидывает манерным взглядом. Он плавит, ткань синтетического костюма прилипает к коже.
– Скажешь, не собиралась? – довольно ухмыляется, пока я пытаюсь справиться с подступающим жаром.
– Нет.
Снова переношу вес на другую ногу. Противный рюкзачок так и норовит слететь с плеча. И не надо было использовать такую яркую помаду.
– Ты специально надела спортивный костюм, но упорно делаешь вид, что совсем не собиралась ко мне на встречу. И на самом деле ты всю ночь думала обо мне, – шепчет последнюю фразу.
Выдыхаю большой ком негодования и отворачиваюсь.
– Признайся уже. Еще и жемчужинку свою теребила, м? – нагло играет бровями и выглядит при этом как настоящий итальянский мачо.
Делаю шаг и останавливаюсь. Эмоции бурлят, будто я не человек, а чан с водой, поставленный на максимальную мощность газа. А это всего лишь утро и пара минут общения с Майком Марино.
– На завтрак? С тобой?
– Угу, – самодовольно ухмыляется, подмигивая пожилой итальянке, которая проходит рядом. Та отвечает. Узнает засранца. Его все знают и любят!
– Вдвоем?
Марино побрился. Как готовился, что может схлопотать еще одну пощечину. После вчерашнего ладонь горит до сих пор. Там ожог. Странная забота от этого гонщика.
– Ну… Можем, конечно, захватить Эдера, но в прошлый раз тебе моя идея не очень понравилась.
– Какой же ты придурок, Марино.
Всеми силами сдерживаю улыбку. И скольких девушек он очаровал своим обаянием после нашего расставания? Стоит подумать о какой-нибудь блондинке с длинными ногами, рука сама тянется, и чуть было не отвешиваю очередную пощечину.
Майк Марино – свободный, симпатичный парень. И меня с ним ничего не связывает, кроме прошлого и отчаянного желания щелкнуть по носу. Какой же он самоуверенный эгоист.
– Если я придурок, то ты дура. И садись уже, давай, – теряя терпение, отвечает, – я голодный.
Медленно вышагиваю к его дорогущему авто, бросая полный раздражения взгляд. Майк протяжно выдыхает и качает головой.
Все-таки он терпеливый.
– А говорил, дорогу забыл, водитель отвезет… – Пристегиваюсь и изучаю окружающие меня предметы.
Если бы я была женской забытой помадой, где бы я спряталась?
– Проснулся и резко вспомнил. У тебя такого не бывает?
– Не-а.
Заводит двигатель и аккуратно выезжает. Дороги здесь узкие, и хорошо, что я живу не в центре, иначе Марино бы пришлось идти до меня пешком. Наверное. Он бы пошел меня встречать?
– Ешь морковку, Жемчужина. Для памяти полезно.
– А ты ешь мандаринки. Говорят, когда делишься дольками, концентрация эгоцентризма снижается, – парирую быстро, чтобы успеть закончить мысль. Майк шустрый, еще перебьет, и снова он будет в дамках, а я так, болтаться в пешках.
– Не люблю цитрусовые.
– А я морковь.
Уф! Выдыхаю. Взглядом потерянную помаду ищу. Не может быть, чтобы ее здесь никто не забыл.
– И куда ты меня везешь?
– Звучит, как будто я тебя насильно затолкал в машину.
Кивает в мою сторону.
Мы пока плетемся по улицам Рима, и я чувствую, как Марино начинает психовать. Голодный ведь.
– Это так и есть. Ты похитил меня!
– То-то я смотрю, ты аж повеселела. Сидишь, улыбаешься, а не убиваешь меня взглядом. У тебя не глаза, а ядерные лучи.
Прикусываю щеки изнутри, затем губы. Если я и правда буду улыбаться и смеяться, подумает еще, что я с ним флиртую.
Но да, мне сейчас приятно сидеть в его машине и ехать куда-то.
Если на мгновение забыть все то, что было между нами, можно представить, что это настоящее свидание. Странное, необычное, в стиле Майка Марино, когда не продуман каждый шаг, но все равно получается что-то интересное и сумасбродное.
– Мы едем к морю. Помнишь, ты не поехала со мной, когда я стоял и ждал тебя, как проклятый?
Усмехаюсь и поворачиваюсь к Майку. Нахмурился, вперед смотрит. Там пробка, и мне вдруг захотелось, чтобы она никогда не рассасывалась.
Захотелось, чтобы он положил руку мне на бедро, чуть сжимал, когда нужно убрать и вести машину двумя руками. Захотелось снова слушать его шутки, смеяться над ними до боли в животе. Захотелось остановиться и целоваться на капоте его машины, а потом…
– У тебя в саквояже ничего съестного нет? Орешки, например? Как же ты долго собиралась, Mamma mia! У меня от голода уже не желудок, а изюм пересушенный, – ворчит.
Закатываю глаза и с выдохом открываю свой рюкзачок. Не саквояж!
– Есть жвачка. Экстрамята, – верчу в руках и продолжаю искать орешки своему голодному гонщику.
– Я же не целоваться с тобой собрался. На хрена мне жвачка? Ищи еще.
Закручивает мое терпение в клубок.
– Мы можем позавтракать в любом другом месте, – довольно тихо, но с претензией произношу, – нет у меня ничего больше.
– Я хочу отвезти тебя на побережье! Полгода назад обещал ведь… А ты не пришла, – с грустью говорит. И меня берет крошечный стыд. Большой он не заслужил.
– Ты мне и дельфинов обещал показать.
– Не наглей, жемчужинка.
Почти весь путь слышала напряженное дыхание Марино. Он отбивал пальцами по рулю и часто сигналил. Он сигналил всем.
Его рука так и не коснулась моего бедра, он не шутил и ни разу не остановился, чтобы поцеловать
