Сила ненависти - Тери Нова
Охраны почти нет, обход заканчивается, и нам удается перелезть через забор и добраться до задней двери незамеченными. Зик использует какой-то замысловатый планшет с торчащими из него проводами, чтобы взломать сигнализацию, пока мы с Джейсоном стоим на стреме.
– Сигнализация отключена, – говорит Зик, убирая устройство от двери.
– Молодчина, бро. – Джейс толкает приятеля в плечо.
– Я ни при чем, – хмурится тот. – Она уже была отключена до нас.
Тревожное чувство заставляет волосы на затылке встать дыбом и подсказывает, что что-то тут не так, но озноб и слабость в теле усиливаются, и мои ноги ломит от долгого стояния на месте. Начинаю беспокойно подпрыгивать.
– Наверно, они не стали ее включать, потому что осталась охрана. Просто заходи, мать твою, – нетерпеливо говорю, мечтая покончить с этим и убраться, чтобы по пути в квартиру Зика запастись бодрящей россыпью таблеток. Лицо под лыжной маской зудит, как и все остальное тело, я потею и чувствую онемение в пальцах.
– Ладно, не кипятись. – Зик отпирает дверь и ждет несколько долгих мгновений, прислушиваясь, затем одобрительно кивает. – У нас примерно пятнадцать минут. Я иду на третий этаж в главную спальню, Джейс, на тебе первый этаж, так что гляди в оба. Заметишь движение – звонишь нам, – мы уже заранее перевели телефоны в режим вибрации. – Ник, на тебе второй этаж. – Он первый, кто стал меня так называть, из-за чего в Роксбери это имя прижилось, и я решил оставить его для этой части своей жизни. Зик в последний раз слушает тишину, подняв вверх указательный палец, а затем начинает пробираться к лестнице, грациозно и неслышно, как будто делал это десятки раз.
Остановившись на втором этаже, я колеблюсь, но времени нет, поэтому, повернув в восточное крыло, сразу двигаюсь к центральной двери в комнату, что прямо под спальней, в которой орудует Зик. Широко распахнув дверь, замираю. На двуспальной кровати перед открытым балконом лежит тощий старик. Три аппарата подключены к его рукам и ногам, но не это заставляет меня обделаться от страха. Он бодрствует. Тусклые голубые глаза смотрят на меня без каких-либо признаков страха, в них только абсолютное понимание происходящего и интерес.
Святое гребаное дерьмо.
Изначально я выбрал дом Гордона, потому что это не так лично, как плюнуть в лицо отцу, запустив пальцы в его карман. Здесь меньше охраны, и я точно так же знаю все, что нужно. Кроме одной важной, блядь, детали. Ни разу за все время, что бывал в этом доме, никто и не заикнулся о четвертом члене семьи. И вот теперь я ставлю под угрозу всю операцию тем, что стою прямо перед человеком, который, должно быть, приходится отцом или тестем Гордону Аттвуду. Я бы поставил на первое, уже увидя в сморщенном лице знакомые черты.
– Не разрушай свою жизнь, парень, – хрипит старик.
Это еще больше выбивает кислород из моих легких. Вся комната в белых тонах, и если бы я не чувствовал физическую ломку, то подумал бы, что попал на небеса, а этот некто пытается меня вразумить, что немного поздновато, на мой субъективный взгляд.
Не говоря ни слова, закрываю дверь и несусь в западное крыло, поочередно открывая двери гостевых спален, но в них нет ничего ценного, только простоватый безликий декор. Пишу СМС Зику и Джейсу, сообщая, что у нас меньше пяти минут, пока старик подаст какой-нибудь сигнал, ведь нужно быть абсолютным глупцом, чтобы позволить грабить собственный дом, даже если ты прикован к постели.
Последняя дверь справа по коридору не заперта, поэтому я быстро вхожу в комнату, сразу понимая, где оказался. Прикроватная лампа зажжена, обдавая все вокруг бледным сиянием, и теперь до меня доходит, почему с улицы дом выглядел таким нежилым – окна всех основных комнат выходят на задний двор.
«Сегодня не твой день, просто убирайся!» – кричит разум.
Мой взгляд цепляется за дверь ванной комнаты, по ту сторону которой слышен звук льющейся воды. Не думая дважды, подбегаю к письменному столу, осматривая его. Шкатулка на одной из полок выглядит невзрачной, но все равно открываю ее, вытряхивая содержимое: билет на футбольный матч моего университета, обертка от жвачки, железная пуговица… Полная ерунда. И тут мое внимание привлекает настоящий, мать его, слиток золота, лежащий на стопке распечаток, как долбаное пресс-папье.
Приходится проморгаться и покачать головой, чтобы убедиться, что мне не показалось. Беру слиток, чей вес подсказывает, что он настоящий, и кладу в карман, продолжая слушать звуки, доносящиеся из ванной комнаты. На прикроватной тумбочке блестит маленькое кольцо, беру и его. Этого хватит, чтобы обеспечить себя на пару месяцев и успокоить Дэмиена, который звонит не переставая. Если перестану просить у него деньги, то он поверит, что я завязал, и тогда отвяжется.
Уже иду к двери, когда со спины слышится пронзительный крик, заставляющий обернуться. Принцесса Аттвуд стоит на пороге ванной комнаты в одном полотенце, ее волосы мокрые и прилипают к щекам и плечам, босые ноги выглядят тощими, в трясущихся руках прикроватная лампа. Бледная кожа вся испещрена красными пятнами, как будто она слишком долго отмывала ее в душе.
Дьявол.
Мне приходится сделать глубокий вдох, чтобы не выругаться вслух, после чего я выдыхаю, понижая голос.
– Я не причиню тебе вреда.
Ее глаза пробегают по мне с ног до головы, нижняя губа дрожит, а покрасневшие глаза полны ужаса. Она что, плакала? Не хочу пугать ее еще больше, поэтому поднимаю руки в сдающемся жесте и спиной пячусь к двери.
– Не двигайся! – внезапно кричит девочка, и я при всей абсурдности положения, в котором мы оказались, должен признать, что она храбрей, чем кажется.
Медленно она отводит голову в сторону кровати, где на покрывале лежит телефон, при этом ее глаза все еще прикованы ко мне.
– Я бы не стал, – угрожаю я.
Нормальный человек развернулся бы и бежал со всей скоростью, которая еще осталась в ногах спортсмена, но мне интересно, что она будет делать с этой лампой и успеет ли схватить телефон, прежде чем мне удастся ее остановить, поэтому я, как истукан, застыл на месте. Один ее рывок, и прикроватная лампа летит мне в лицо, но я отбиваю ее рукой и прыгаю через кровать, за которой уже стоит смелая неудачница, пытаясь снять блокировку мобильного. Ее замешательства достаточно, чтобы я вырвал устройство из ее рук. Она снова кричит и начинает пятиться к столу, пробегая по нему глазами в поисках чего-нибудь, чем можно дать отпор. Из тяжелого там только старая Библия в кожаном переплете.
– Ударишь меня ею? – вскидываю бровь, чего она не разглядит из-за маски. Но мне прекрасно видны все до последней черты ее лица, в том
