Моя мятежница - Кендалл Райан
Она пожимает плечами.
– Я сказала то, что сказала.
* * *
– Леди и джентльмены, давайте поприветствуем «Бостонских титанов»!
Глядя на арену из представительского люкса, я чувствую себя королевой, осматривающей свои владения. Места до отказа забиты фанатами, их бурные аплодисменты вызывают выброс адреналина в кровь.
Это была напряженная неделя, но сегодня вечером я не чувствую ничего, кроме гордости. Каждый приносивший головную боль день, до позднего вечера проведенный в офисе, вел к этому моменту – первой игре сезона.
И я готова к тому, что мои ребята докажут, на что способны.
Когда команда, шаркая ногами, спускается по желобу и выходит на лед, море одетых в хоккейные джерси зрителей вскакивают на ноги и начинают размахивать кулаками. Радостные возгласы эхом разносятся по всему стадиону. Мгновение спустя на лед выходят наши соперники.
Да начнутся игры.
Гретхен рядом со мной опускает локти на стеклянную перегородку, с решительностью во взгляде наблюдая, как разогреваются команды.
– Напомни, кто из них наши?
– Зеленые.
Она хмурится, прищуриваясь.
– Но они все зеленые.
Подавив смех, я ободряюще похлопываю ее по плечу.
– «Денверская лавина» сине-зеленая, Грет. Не мучай себя. Хочешь, сходи к буфету.
Она оживляется при упоминании закусок, да так, что ее энтузиазм от вбрасывания шайбы кажется почти искренним. Однако, как только нападающий «Лавины» берет шайбу под свой контроль, она убегает к буфету, возвращаясь лишь через несколько минут с тарелкой, полной блинчиков с начинкой и куриных крылышек.
– Хочешь?
Я качаю головой.
– Нет, спасибо. Я не очень голодна.
На самом деле мой желудок готов сожрать сам себя, но нервы держали меня в тисках целый день, и я ничего не могла протолкнуть в себя. Ну, если не считать двух чашек латте с овсяным молоком, которые я выпила, чтобы взбодриться.
Может, Гретхен и права насчет моего пристрастия к кофеину, но об этом мы поговорим в другой раз. Сейчас мой взгляд прикован ко льду, внимание отвлекается лишь на мгновение, когда я замечаю широкоплечего начальника охраны, стоящего на одну секцию ниже моей ложи.
В животе зарождается трепет.
Холт выглядит чертовски привлекательно в поло «Бостонских титанов», пусть даже оттенок драгоценного камня несколько противоречит его личности. Его обычный наряд – черную рубашку и слаксы – дополняют задумчивые серые глаза и темная щетина на угловатом подбородке, однако, в зеленом он нравится мне не меньше. Или, может, мне импонирует мысль о том, как этот наряд сочетается с моими ногтями.
Тревожная мысль.
Я отвожу от него взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как «Лавина» открывает счет, а через несколько минут забивает и вторую шайбу. Дерьмо.
Все, что я знала об Алексе, похоже, можно выбросить в окно. Раньше ему нравились острые ощущения скорости на льду, прилив адреналина с каждым ударом, но сейчас он выглядит усталым. Изношенным. Полностью завязавшим с этим спортом.
Это странно, поскольку он должен быть на пике игры. Он один, именно так, как всегда и желал, недавно подписал выгодный контракт с «Rush Sports», одним из крупнейших канадских брендов спортивных товаров. И не то чтобы я разнюхивала, но время от времени я вижу его фото в хоккейных блогах под руку с разными женщинами. Блондинка в серебристом платье, которую он в прошлом месяце взял с собой на вручение премии «ESPN», а еще пышногрудая рыженькая, с которой его сфотографировали выходящим из ночного клуба неделю спустя.
Я с гордостью могу сообщить, что эти наблюдения никак не повлияли на мое эмоциональное состояние. После нашего расставания я выплакала все горькие слезы, съела все мороженое, выпила столько водки с содовой, что едва ли когда-либо смогу вновь наслаждаться ею. И теперь Алекс Браун вычеркнут из моей системы. Я оплакала крах наших отношений, и отныне мое сердце чувствует себя спокойно, то есть закрыто для чувств. Единственное, на чем я хочу сейчас сосредоточиться— это моя карьера.
К тому моменту, как я бросаю взгляд на место, где стоял Холт, он уже исчез. Вместо него вижу худощавого охранника, которого не узнаю. Я более чем разочарована заменой, но я пришла сюда не для того, чтобы пялиться на охрану. Мне нужно следить за командой. И теперь мы отстаем на два очка в первом периоде, что вообще не хорошо.
– Итак, где же горячий парень из службы безопасности? – Гретхен, которая, должно быть, умеет читать мысли, толкает меня локтем в бок.
Она никак не помогает отвлечься от Холта и сосредоточиться на команде, но я знаю, что сейчас должна смотреть только на лед. Всего семь минут первого периода, а «Денверская лавина» уже нанесла два похожих на оплеуху удара в сеть мимо Биссета. Не то начало сезона, на которое я надеялась, но у нас в запасе еще много времени, чтобы все изменить.
– Эй? – Гретхен снова толкает меня. – Ты меня слышала? Я спросила, где твой сексуальный телохранитель.
– Он мне не телохранитель, – поправляю я, пока мой взгляд все еще следует за шайбой. – Он отвечает за охрану всей команды.
– Но ты не отрицаешь, что я сексуален, а?
Все внутри мгновенно обрывается. Этот глубокий, хрипловатый голос определенно принадлежит не моей лучшей подруге.
Я оборачиваюсь, и, конечно же, вот он, прямо передо мной. Его серый взгляд впивается в меня, посылая пульсирующую волну жара по всему телу. Не знаю, поражена я или смущена, возможно, если не врать себе, немного и то, и другое.
– П-привет, Холт, – заикаюсь я, нервно поправляя складку на своем зеленом кашемировом свитере. В сочетании со свекольно-красным, который, уверена, стремительно заливает мое лицо, сейчас я выгляжу, как чертово рождественское украшение.
Дерьмо. Мысленно делаю пометку попрактиковать свое невозмутимое выражение лица в любое свободное время, которого у меня поразительно мало.
Обретя дар речи, я указываю на свою лучшую подругу, отчаянно пытаясь привлечь его внимание к чему-то помимо меня.
– Ты же помнишь Гретхен из Саттона, да?
Гретхен машет рукой, ее губы приподнимаются в лукавой улыбке, когда она с головы до ног оценивает его широкую фигуру.
– Иден права. Ты даже выше, чем был в колледже. И мускулистее вдобавок.
Забудьте о свекле, у меня такое чувство, будто мое лицо вот-вот загорится. Я знала, что нельзя подпускать эту девушку к Холту, и теперь за этот комментарий я хочу толкнуть ее прямо через стеклянное ограждение.
Но Холт лишь усмехается, запуская пальцы в свои коротко постриженные каштановые волосы. Его серый взгляд встречается с моим. А голос наводит на определенные размышления, когда он спрашивает:
– Итак, вы говорили обо мне, да?
Ага, теперь это
