Фальшивое свидание - Моника Мерфи
Я натянуто разговариваю с братом и притворяюсь, что рад за него, а сам думаю только о том, что он совершает самую большую ошибку в своей жизни.
Брак – это дерьмо.
Посмотрите на наших родителей. Мы очень рано потеряли мать, и отец был абсолютно опустошен. Уничтожен. Было невыносимо смотреть на его горе. А мамины страдания во время борьбы с раком – тоже не приятный променад.
Я был эгоистичным подростком, и, пока она угасала, меня почти не было рядом.
Когда она умерла, я избегал отца, чтобы не видеть его слез, растерянности на лице Кевина и печаль Кендис.
Любовь – не гарантия счастья. Жизнь порой пинает тебя под зад, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Лучше я буду один, чем открою кому-то свое сердце и буду беспомощно наблюдать, как оно разбивается на миллион осколков.
Нет уж, к черту.
На самом деле Кевин не хочет видеть меня на своем празднике. Он думает, что хочет, потому что это правильно. Скоро он поймет, что лучше без меня, чем наблюдать за тем, как я враждую с Эвелин и ее семьей.
– Просто скажи, что придешь на вечеринку. Это в следующие выходные, в Сан-Франциско. Я отправил приглашение тебе на электронную почту и продублировал в сообщении. Твой приезд много значит для меня и Рашель. К тому же мне нужно кое-что с тобой обсудить, и я не хочу это делать по телефону. Предпочел бы переговорить лицом к лицу. – Кевин звучит по-взрослому. Он так вырос.
– Нужно проверить расписание, но думаю, что я смогу, – отвечаю я, направляясь к машине. Расписание действительно лучше проверить, но на выходные я обычно мало что планирую – не то чтобы я много участвовал в светской жизни. В последнее время я стал отшельником. Мне некого приглашать на многочисленные светские рауты, куда меня постоянно зовут, поэтому я всегда в конечном счете остаюсь в офисе и работаю допоздна, либо отсиживаюсь дома.
Наконец, единственная женщина, которая меня интересует, – Сара. Но она готова пойти со мной… никуда. Я посылаю ей подарки, а она не отвечает. Я звоню ей, а она ведет себя так, будто хочет бросить трубку. Я появляюсь в «Блаженстве», а она сначала не поднимает взгляд, потом смотрит из-под ресниц так знойно, что я просто сгораю. И в следующий момент я осознаю, что потратил более шести сотен долларов на нижнее белье для женщины, которая, могу гарантировать, его для меня никогда не наденет.
Когда дело касается Сары, я не могу сдержаться. Я словно наркоман.
– Мы очень надеемся, что ты приедешь. Для нас важно, чтобы на вечеринке собралась вся семья, – продолжает Кевин. – Дай мне знать, если сможешь прийти и будет ли у тебя пара. Рашель меня мучает с точным количеством для кейтеринговой компании или чего-то такого. – Брат смеется. Я тоже. Прервав пустую болтовню, я обещаю позвонить как можно скорее и завершаю разговор.
Нет. Я не пойду. Безумно жаль его разочаровывать, но мне не придется видеть его лицо или слышать грусть или злость в голосе, когда он поймет, что меня нет, так что я с этим справлюсь.
Глава 12
Сара
Я прихожу домой. На пороге меня уже ждет простая коричневая коробка. Предположив, что дома никого, я хватаю ее и спешу в дом, закрыв за собой дверь, и почти бегу на кухню, чтобы открыть коробку и узнать, что он написал в открытке.
Что за подарок, я уже знаю. Главная интрига – кроется в записке.
– Ого, еще одна посылка!
Остановившись на полушаге, я поворачиваюсь и вижу Энди, свернувшуюся калачиком в углу дивана. В темноте. Я протягиваю руку, включаю лампу, и комната тут же наполняется светом.
Я тут же понимаю, что она плакала.
Забыв о посылке, я швыряю ее на журнальный столик и падаю на диван рядом с сестрой.
– Что случилось?
– Ничего. – Она шмыгает носом, икает, вытирает лицо, но ей не удается избавиться от доказательств истерики. – Все! – исправляется она с легким смешком и всхлипывает.
Я обнимаю ее и прижимаю к себе, поглаживая по спине, а она плачет мне в плечо. Я молчу и не задаю вопросов, просто позволяю ей выплеснуть эмоции.
Я уже поняла, что так лучше. Расспросы о чем-то, что она не хочет мне рассказывать, обычно заканчиваются тем, что она убегает в свою комнату и хлопает дверью, а я так и не узнаю, в чем была проблема.
Общение с подростками – дело деликатное. Поэтому не выпускаю ее из объятий, позволяю слезам пропитать мою рубашку, пока она наконец не отстраняется от меня, потянувшись за коробкой салфеток на столике, чтобы вытереть глаза и высморкаться.
– Тебе лучше? – спрашиваю я, наклоняя голову и наблюдая за ней.
– Вроде того. Наверное. – Она пожимает плечами, сминает салфетку и бросает ее на столик. Убирать салфетку в итоге мне. Энди и Брент такие неряхи. – Ненавижу парней.
Ах. Проблемы с парнями. Я должна была догадаться.
– Что такое?
– Я думала, что с Бренденом все кончено, понимаешь?
Бренден – это ее бывший. Они встречались в позапрошлом году и в прошлом, пока окончательно не расстались пару месяцев назад, после зимних каникул.
– Но я только что услышала, что Белла хочет позвать его на танцы… и… я не знаю… – Ее лицо сморщивается, и на глаза наворачиваются слезы. – Может быть, я не окончательно его забыла.
Белла не самая близкая из ее подруг, скорее знакомая, но все равно, должно быть, больно.
Это точно больно, учитывая ее слезы. Я снова притягиваю ее в свои объятия, но ненадолго – она отстраняется и выпрямляется, не дав мне сказать ни слова. А я как раз собиралась сказать что-то вроде «он не стоит твоих слез». Или «забудь этого козла, ты же неспроста с ним порвала».
Но я ничего не говорю. Не могу. Подростковая любовь – сильная вещь. Я помню, что чувствовала во время своих школьных влюбленностей.
Каждый раз на это уходило столько сил. Черт, да у меня парень был последний раз в старших классах. Когда мы закончили школу, он бросил меня посреди лета, а потом вообще свалил в колледж. С тех пор от него ни слуху ни духу.
С тех пор не выдавалось возможности получить опыт серьезных отношений.
Звучит совсем жалко?
Не
