Пустой бокал из-под шампанского - Елизавета Горская
— О! Это очень любезно с твоей стороны. Благодарю. Но — нет!
— Что «нет»? Ты не хочешь шоппиться? Или брать у меня деньги? Говорю же, это не проблема. Отдашь, когда найдешь работу…
— Нет, Кристя. Я не об этом. Мне не нужен другой мужчина. Мне вообще мужчина не нужен. Понимаешь?
— Честно говоря, не понимаю. Что значит тебе не нужен мужчина? Ты же создана для брака! Готовишь шедеврально, любую — даже самую убитую — квартиру ты способна превратить в конфетку, а дети — это твое призвание. Ты должна родить по крайней мере троих. А на эту скотину забей. Он и мизинца твоего не стоит.
— Ну уж нет! Никаких детей, никакого брака МНЕ НЕ НУЖНО. Все! Я заношу всех мужчин и все эти долбаные мечты о счастливой семье в черный список. Теперь на эту тему у нас наложено вето. С сегодняшнего дня я начинаю жизнь с чистого листа. Без Азата и ему подобных. Я не хочу больше страдать, Кристя. То, что я пережила за эти несколько лет… больше со мной такого не повториться. Стрессы, депрессия, бесконечные слезы по ночам в подушку — все это в прошлом. Если бы не Азат со своей пассией и ребенком, возможно, я бы не заболела и мне не нужно было бы колоть этот чертов инсулин. Но теперь я буду жить для себя. Наконец-то я смогу писать, понимаешь, Кристя? Я смогу написать книгу! Я мечтала об этом всю свою жизнь.
— Ну а пока книга не написана, ты уже думала, чем будешь заниматься?
— Думала. Стану фрилансером. Буду писать статьи на заказ. Сейчас, говорят, это востребовано.
Какое-то время Кристина сидит, задумчиво уставившись в одну точку. Она отрешенно крутит в пальцах чайную ложку, которой пару минут назад размешивала таблетки сахарозаменителя в чае — чтобы поддержать меня, Кристина уже около года не ела сладкое, мучное и прочие запрещенные мне продукты. Теперь мы налегали на горький шоколад и десерты без добавления сахара и белой муки.
Когда-то я думала, что очень ее люблю, но за последние два года — когда я узнала, что у Азата есть другая семья, более того в ней подрастает четырехлетний сын и со дня на день ожидается рождение дочери, когда мне поставили диагноз сахарный диабет — я поняла, что словосочетание «очень люблю» не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую по отношению к ней. Кристина и ее муж Эдик стали моими папой и мамой, которых я потеряла пять лет назад.
— Окей! — Кристина хлопает ладонью по столу, чай проливается, но она не обращает на него внимание. — Я знаю, что мы сделаем. В Подмосковье мне от бабули достался домик. Он небольшой, без водопровода. Но там чудесно спиться и даже настоящая русская печь имеется. Тебе лишь необходимо покрасить окна и кое-где побелить, ну и воды натаскать с колодца во дворе. Уверена, деревенский воздух пойдет тебе на пользу. Можешь писать книгу, заниматься своим… как его?.. фрилансом, заваривать чай с чабрецом и мятой. Там этого добра хватает. Ну как тебе моя идея?
Думаю я от силы пару минут.
Домик в деревне, почти в двухстах километрах от Москвы, с настоящей русской печкой…
— А там ловит интернет?
» ГЛАВА 2
ГЛАВА 2
Когда начинаешь жизнь заново, хочется подойти к этому как можно ответственнее.
В юности я вела списки, которые нередко меня выручали. Вот и сейчас я решила прибегнуть к своей давней привычке и набросала на бумаге список изменений, в той последовательности, в какой я собиралась к ним приступить.
1. Ликвидировать все подарки Азата, будь то посуда, одежда или даже книги.
Воспоминания мне ни к чему.
2. Избавиться от халатов, старых растянутых треников и кофт, в которых я выглядела как видавшая виды домохозяйка.
Кем я впрочем, и была последние десять лет.
3. Упаковать оставшиеся вещи в старенький, доставшийся мне от родителей, чемодан. Сложить в коробки книги и необходимую домашнюю утварь.
4. Купить ноутбук.
5. Записаться на стрижку.
С тех пор как мы с Азатом поженились, я никогда не экспериментировала со своими волосами - ни с цветом, ни с длиной. Обычные русые волосы, прямые, спускающиеся чуть ниже талии, которые я скручивала в узел или заплетала в косичку. Мне казалось, что так я выгляжу моложе. Да и Азат в первый же день нашей семейной жизни категорически запретил мне какие-либо перемены с внешностью — ни так модного тогда мелирования, ни химии, а уж о стрижке он и слушать не хотел.
Наконец-то я осталась один на один со своими волосами. И тут уж не было места никакой жалости.
Глядя на обновленное отражение в зеркале, я вдруг подловила себя на мысли, что необычайно нравлюсь себе. Короткая стрижка выгодно подчеркивала скулы и открывала шею. А от предвкушения чего-то нового искрились глаза и выступали ямочки на пухлых щеках, от которых я так и не избавилась, даже похудев до сорок шестого размера. Мало изменилась и пятая точка, но с ней воевать бессмысленно — это гены. Тем выигрышнее смотрится тонкая талия и стройные ноги. А если учесть, что мужчины любят худеньких девушек модельной внешности с тонкими ручками и ножками и пухлыми губами, то опасаться мне нечего. Мужское внимание мне не грозит, что впрочем, играет мне на руку. Я твердо решила прожить оставшуюся жизнь без оных особей под боком, без каждодневного стояния у плиты и прочего пустого времяпрепровождения, сопровождающего слово «брак».
Свои координаты я оставила только Кристе и строго-настрого наказала никому их не давать. Азату в первую очередь.
Домик в деревне оказался именно таким, каким я его себе и представляла. Небольшое деревянное строение, состоявшее из веранды, крохотной кухни, зала и спаленки, обогреваемых большой русской печкой. Деревянная лестница вела на заваленную разным хламом мансарду, откуда открывался потрясающий вид на березовую рощу и озеро. Именно здесь я решила обустроить себе кабинет.
Ковыряясь в куче пыльных матрасов, бутылей для самогонки и стопок выцветших, перевязанных бечевкой, газет, я наткнулась на старый железный сундук, в котором чего только не было. Уже к вечеру я красовалась перед зеркалом в оренбургском платке и длинной цветастой юбке, которую собиралась перешить и носить с однотонными топами и рубашками. А еще я откопала томик
