Все дороги ведут к тебе - Мариана Запата
Мальчишка охнул. Это прозвучало настораживающе.
Черт!
Я сделала два шага в сторону дома и остановилась, готовая в любое мгновение юркнуть за угол, если на дорожке появится папашин пикап.
– Эй, ты как?
Ответа не последовало.
Он не поднял голову и не пошевелился.
Я сделала еще два шага и позвала снова:
– Эймос?
– В порядке.
Он выдавил это с трудом, так что я едва поняла. В голосе слышались слезы. О нет…
Я подошла чуть ближе.
– Обычно я говорю, что со мной все в порядке, когда на самом деле все не так.
Мне не хотелось ему досаждать, но… он сидел скрючившись, и вид у него был не ахти.
Это я уже проходила, но, надеюсь, у него иные причины.
Парнишка не шевелился. Я даже не поручилась бы, что он дышит.
– Ты меня пугаешь, – честно сказала я, чувствуя, как внутри поднимается страх.
Он дышал. Слишком громко. Это я поняла, когда приблизилась еще на два шага.
Он застонал, протяжно и тихо, и минуту спустя наконец произнес едва слышным голосом:
– Я в порядке. Жду папу.
Помнится, дядя говорил, что в порядке, когда у него были камни в почках и слезы текли ручьем, а он сидел в кресле и отказывался ехать в больницу.
Как-то мой двоюродный братишка на ходу выпрыгнул из грузовика – не спрашивайте, с какой целью. Из голени у него торчала кость, он орал от боли, но тоже уверял, что в порядке.
По-хорошему следовало развернуться, пойти к себе и не лезть не в свое дело. Я и так жила тут на птичьих правах, пусть даже мистер Роудс проявил великодушие и помог мне с аккумулятором, хотя клеммы до сих пор не почищены. Нужно будет заняться этим в следующий выходной…
На свою голову, я никогда не могла пройти мимо чужой беды. Когда кому-нибудь было плохо. Главным образом потому, что рядом были люди, которые не бросали в беде меня.
Мне бы прислушаться к голосу разума, а я вместо этого подошла еще ближе к мальчишке, который, действуя за спиной папаши, дал мне возможность остаться здесь. Поступок был диким и неблаговидным, но парнишка вызывал у меня восхищение, особенно если пошел на это ради покупки гитары.
– Ты что-то не то съел?
Он вроде бы повел плечами, но так сильно напрягся и стонал, что толком я не поняла.
– Может, тебе что-нибудь нужно?
Я смотрела на него во все глаза, а тревога, закипавшая внутри из-за производимых им звуков, все росла. На нем была большая черная футболка, темные джинсы и поношенные белые слипоны Vans. Все было как обычно. Кроме цвета лица.
– Я принял «Пепто», – выдохнул он и тотчас взвыл, хватаясь за живот.
Вот блин! Я подошла и встала прямо перед ним. Мне случалось болеть гастроэнтеритом, это редкая дрянь, но… тут явно что-то другое. Я не на шутку испугалась.
– Тебя тошнило?
– Нет, – еле слышно сказал он.
Я не поверила.
– Понос был?
Он дернул головой, но ничего не сказал.
– Понос бывает у всех.
Ладно, кто станет говорить о поносе с человеком, которого знаешь без году неделя, особенно если ты подросток?
Разве что я.
– Знаешь, месяц назад я отравилась сэндвичем, который купила на заправке в Юте, и мне пришлось на день задержаться в Моабе, потому что я не слезала с унитаза. Тогда я за одну только ночь похудела на четыре килограмма…
Пацан сдавленно крякнул: от смеха или от боли – трудно сказать. И еще тише пробормотал:
– У меня нет.
И снова застонал: дико и мучительно. Потом сгорбился еще сильнее и начал пыхтеть. Мой затылок сдавило от нехорошего предчувствия.
Ладно.
Я присела перед ним на корточки.
– Где болит?
Он указал подбородком на живот.
– Газы были?
Он снова сдавленно крякнул.
– Больно слева, справа или посередине?
– Вроде справа, – выдавил он сквозь стиснутые зубы.
Я достала телефон и чертыхнулась при виде одной полосы приема. Интернет не ловит, но звонок, хотелось надеяться, пройдет. В доме был вай-фай, но… просить от него пароль я не собиралась – пацан едва говорил.
Я нашла номер Юки – из всех моих знакомых только она всегда держала телефон под рукой, – и, к счастью, после второго сигнала она ответила.
– Ора-Ора-Бо-Бора! Как делишки? Я как раз о тебе думала!
Голос у одной из моих близких подруг звучал чертовски бодро. Оно и понятно: три недели назад ее альбом вышел на первую строчку в чарте и по-прежнему держался там.
– Юки, – сказала я, – мне нужна твоя помощь. С какой стороны аппендицит?
Должно быть, по тону она поняла, что мне не до шуток, и сразу посерьезнела.
– Сейчас узнаю. Повиси.
Она с кем-то пошепталась – со своим менеджером или с помощницей – и снова сказала в телефон:
– Говорят, справа, в нижней части живота. А что? С тобой все в порядке? У тебя что, аппендицит?
– Твою ж мать! – пробормотала я.
– Ора, ты в порядке?
– Я – да, а мой сосед весь в поту. Выглядит так, точно его вот-вот вырвет, и держится за живот. – Я помолчала. – Поноса у него нет.
Пацан снова издал крякающий звук – возможно, не связанный с аппендицитом, а скорее навеянный упоминанием поноса. Мои племянники при всей своей крутизне были готовы провалиться сквозь землю, когда речь заходила о телесных отправлениях. И то, как парнишка разговаривал с отцом пару недель назад и говорил со мной, наводило на мысль, что он просто застенчивый.
– Слава богу! Я уж подумала, это с тобой. – Она облегченно выдохнула. – Вези его в неотложку, если плохо выглядит. Его пучит?
Я чуть отвела телефон от лица.
– Тебя пучит?
Эймос кивнул, снова всхлипнул и теснее прижался лицом к коленям.
Видимо, это мне на роду написано. Теперь меня выставят в два счета – за то, что разговаривала с мальчишкой. А мне даже упрекнуть себя будет не в чем!
– Да… Спасибо, Юки! Я тебе перезвоню.
– Обязательно. Я скучаю. Удачи. Пока! – и она тотчас отключилась.
Я сунула телефон в карман и, наклонившись к парнишке, похлопала его по колену:
– Слушай, я не уверена, но похоже, что у тебя аппендицит. Наверняка не знаю, но, честно говоря, выглядишь ты неважно, и при такой боли вряд ли это что-то другое.
Про понос я говорить не стала: он слишком остро реагировал на это слово.
Пацан вроде бы кивнул, но при этом застонал так, что меня бросило в пот.
– Твой папа уже едет?
– Он не отвечает. – Он снова взвыл. – Он сегодня на озере Навахо.
Как я уже уяснила, мобильная связь в Колорадо была нестабильной, но озеро находилось недалеко от Пагосы. Может, поэтому он решил, что отец в пути?
– Ладно. Кому еще можно позвонить? Твоей маме? Родственникам? Соседям? В «скорую помощь»?
– Моему дяде… О черт!
Он так вскрикнул, что меня пробрало до костей.
Медлить было нельзя. Дело было нешуточным: я это нутром чувствовала. Про аппендицит я знала одно: в случае разрыва исход бывает смертельным. Может, ничего такого не было. А может, и было. Но рисковать его жизнью
