Вернись ради меня - Коринн Майклс
Слезы, которые я упорно сдерживала, бегут по моим щекам. Не только из-за душевной боли, но и потому, что он в очередной раз ломает меня.
– Ты сейчас причиняешь боль мне, Кевин. Ты причиняешь мне боль каждый раз, когда делаешь так.
Его хватка настолько крепкая, что я понимаю: синяков не избежать, и в этот раз их будет еще больше.
– Ты не уйдешь от меня! Поняла?! Я не буду за себя отвечать. Я… Я…
– Ты что?
Пальцы Кевина сначала сжимаются еще сильнее, а потом он вдруг отпускает меня.
– Я пытаюсь удержать тебя!
– Избивая меня? Пиная? Называя меня никчемной? Угрожая мне? – спрашиваю с невеселым смешком. – Думаешь, что так сможешь спасти наш брак?
Я вижу, как его лицо на мгновение искажает мука. Мои слезы и давление на чувство вины иногда срабатывают. Случается, что муж осознает, в кого превратился, и наступает счастливое и спокойное время. Но оно всегда быстро заканчивается, и, стоит ему разозлиться вновь, я расплачиваюсь за этот перерыв десятикратно.
В этот раз я не хочу блаженного затишья. Жизнь в иллюзорном счастье даже хуже, потому что я знаю, что она конечна.
Кевин делает шаг ко мне с горящими от ярости глазами и дает мне пощечину.
– А ты думаешь, что своей дерзостью делаешь лучше? – рычит он.
Я касаюсь места удара и чувствую, как к глазам вновь подступают слезы.
– Почему ты это делаешь?
Он стискивает зубы, находясь совсем близко от моего лица, и шипит:
– Потому что ты принадлежишь мне. Ты и Хэдли – все, что у меня есть, и я не потеряю вас, черт побери!
По моей щеке катится слеза.
– Ты убиваешь меня, Кевин. Ты убиваешь меня каждый раз, когда бьешь меня, хватаешь или говоришь, какая я ужасная жена. Я трещу по швам, и это твоих рук дело.
– Моих рук? А что насчет твоих? Это у тебя есть любовник!
Я больше не могу это выносить.
– Я была с тобой с семнадцати лет! Когда, как ты думаешь, у меня было время или желание искать кого-то еще? Я так сильно тебя любила! Я вышла за тебя замуж, растила с тобой нашу дочь и получала от тебя удар за ударом!
Кевин смотрит на меня так, будто это я его ударила. В его глазах плещется боль, и я делаю к нему шаг. Не знаю почему, но мне хочется утешить его. Возможно, потому, что я приучила себя к этому.
– Ты сводишь меня с ума, Элли. Ты понятия не имеешь, как сильно я тебя люблю. Я бы сделал что угодно ради тебя. Просто… когда я вижу тебя такой, я представляю жизнь без тебя и понимаю, что не могу этого допустить.
– Я не хочу быть такой, – говорю я.
Но для меня эти слова значат совсем другое: я больше не хочу видеть в зеркале печальную, жалкую женщину, которая позволяет себя избивать. Я должна быть сильнее ради Хэдли. Мне нужно еще немного времени, и тогда я вытащу нас отсюда.
Вскоре у меня будет достаточно денег, чтобы найти домик в маленьком городке, где он даже не подумает нас искать. Кевин скорее предположит, что я вернулась в Нью-Йорк, откуда родом мои родители. Он не станет искать нас на юге или западе.
Если я скоплю нужную сумму, то осуществлю свои планы и дам Хэдли ту жизнь, которую она заслуживает. Я хотела больше времени на подготовку, но уже не думаю, что смогу столько продержаться.
Кевин подходит ближе, и мне приходится приложить усилия, чтобы остаться на месте. Он мягко обхватывает ладонями мое лицо.
– Я люблю тебя, Эллс. Я люблю тебя и больше не причиню тебе вреда. Обещаю.
Я прикрываю глаза и прижимаюсь к нему, когда он целует меня в лоб.
Синяки заживают, но ничто не сотрет душевные шрамы, оставленные насилием. Кроме того, обещания легко нарушаются.
Словно в подтверждение моих мыслей Кевин заглядывает мне в глаза. От раскаивающегося мужчины со сладкими обещаниями не осталось и следа.
– Но если ты попытаешься уйти, Элли, – произносит он, – я убью вас обеих. И сначала я убью ее, а тебя заставлю смотреть, до чего ты меня довела.
8. Элли
Я лежу, глядя в потолок, и жду, когда его дыхание выровняется.
«Если ты попытаешься уйти, Элли, я убью вас обеих».
За все эти годы Кевин никогда не угрожал убить меня или как-то навредить Хэдли.
«Если ты попытаешься уйти, Элли, я убью вас обеих».
Он убьет нас. Мне нужно уходить сейчас. Ради Хэдли. Ради себя самой. Ради шанса выжить. Я больше не могу ждать.
«Если ты попытаешься уйти, Элли, я убью вас обеих».
Не имеет значения, что у меня нет ни нужной суммы на тайном счету, ни нормального плана. Мне хватит денег, чтобы купить билеты на автобус и уехать подальше отсюда. Я ни за что не позволю моей дочери провести здесь хотя бы еще одну ночь. Кевин свихнулся от ревности, и если подобную угрозу я получаю после одной его встречи с Коннором, боюсь представить, что случится, если он узнает правду.
Мое тело дрожит от тревоги. Кажется, будто мои нервы натянуты так сильно, что готовы оборваться в любой момент.
У Кевина чуткий сон. Если он услышит рев мотора, то точно проснется, и тогда нам с дочкой конец. Придется уходить пешком. Хэдли, конечно, немного замедлит меня, но мы постараемся не идти вдоль главных дорог.
Прошу, Боже, если ты есть, я очень нуждаюсь в тебе сейчас.
Храп разрезает тишину – сейчас или никогда.
Я выползаю из кровати, хватаю платье и натягиваю его через голову. Когда мы готовились ко сну, я припрятала сумку в ванной и приоткрыла там окно, чтобы суметь забрать с собой хоть какие-то вещи.
Я захожу в ванную, выбрасываю сумку в окно и молюсь, чтобы выйти отсюда незамеченной. Полдела сделано.
Медленно крадусь дальше. Кевин ерзает во сне, и я замираю, молясь, чтобы он не открыл глаза. Проходит несколько секунд, и он по-прежнему спит, так что я продолжаю идти. В моей голове сейчас только одна мысль: я должна продолжать идти.
Дверь в комнату Хэдли приоткрыта – я продумала и это, ведь она самая скрипучая в доме. Я легонько трясу дочку:
– Хэдли, зайка, проснись, это мама.
Ее сонные
