Багровая река - Девни Перри

— Хорошо.

Я сдержала улыбку, наполняя его кружку. Когда я поставила ее на стойку, он взял ее и отошел к столику у окна. Он сидел за одним и тем же столиком на том же самом стуле каждый день.

Стул Вэнса.

У членов моей семьи не было постоянного столика, не было места в кафе, которое я считала бы их. Но каким-то образом, меньше чем за неделю, Вэнс объявил это место своим. Всякий раз, когда там сидел другой клиент, это раздражало меня.

К счастью, каждый день, когда он приходил в кафе, этот стул и стол были не заняты.

У Вэнса появилась рутина. Он съедал поздний ланч. Выпивал несколько чашек кофе. И просиживал здесь час, иногда два, просматривая карты и заметки.

Мы почти не разговаривали с того дня, когда отправились пешком вдоль реки. Отчасти потому, что в тот момент я была не слишком разговорчива. Отчасти потому, что не знала, что сказать.

Между нами что-то произошло. Сначала у реки. Потом в его пикапе.

Когда мы встретились взглядами, мир вокруг нас словно исчез. Как будто нас связывала какая-то веревка.

Боль в горле прошла. Страх, который Кормак поселил в моем сознании, исчез. Смятение в моем сердце, пройденная история.

Были только его глаза цвета зимней грозы.

Поцеловал бы он меня? Позволила бы я ему?

Учитывая всё, что происходит в моей жизни, последнее, что мне было сейчас нужно, — это романтическая привязанность к незнакомцу. И все же я не могла остановить учащение своего пульса, когда он был в помещении. Не могла побороть румянец на щеках, когда он одаривал меня своей улыбкой.

И неважно, сколько раз я говорила себе оставить этого мужчину в покое, мое внимание переключалось на его стул так же автоматически, как и появлялась улыбка на звон колокольчика.

Вэнс был левшой. Кое-что, что я осознала за последние три дня. Он всегда пил черный кофе. Похоже, ему нравилась моя еда — я еще ни разу не выкидывала с тарелки ничего, кроме крошек.

Его темные волосы были непослушными, и подстричь их следовало ещё месяц назад. Но, как и сегодня, он прикрывал их шапкой. После того, как он согревался, обычно после первой чашки кофе, он снимал пальто, но не шапку. Его борода отрастала, с каждым днем становилась гуще. Сексуальнее.

И всякий раз, когда я встречалась с ним взглядом, мир переворачивался у меня под ногами, словно в животе порхали бабочки, изо всех сил стараясь унести меня прочь.

Может быть, мне просто казалось, что между нами проскочила искра. Может быть, я цеплялась за всё, что казалось нормальным, и влюбленность в невероятно красивого мужчину казалась чем-то нормальным. Возможно, меня тянуло к нему, потому что рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.

Какова бы ни была причина, Вэнс постоянно был в моих мыслях.

Он тоже чувствовал это притяжение? Чаще всего, когда я смотрела в сторону его стула, его грозный взгляд был устремлен на меня с ожиданием.

Я приготовила Вэнсу сэндвич с курицей гриль и авокадо и отнесла его к его столу вместе с выпечкой, оставив его есть. Когда другие столики опустели, я отнесла посуду на кухню, работая тихо. Продуктивно. Каждый раз, выходя из комнаты и возвращаясь, я чувствовала на себе взгляд Вэнса.

Колокольчик зазвенел снова. На моем лице появилась улыбка. Мое внимание не так быстро переключилось на дверь, зная, что это был не Вэнс.

Это была Уинн.

Выражение ее лица было каменным, плечи напряжены. У меня скрутило живот. Это была не моя невестка, пришедшая проведать меня. Это был начальник полиции, который пришел сообщить последние новости для жертвы.

Блять, я ненавидела это слово.

Уинн даже не взглянула в сторону Вэнса. Но через её плечо он следил за каждым ее шагом. Значок на поясе, рядом с пистолетом, сегодня невозможно было не заметить, так как она была без пальто.

— Привет, — осторожно сказала я.

— Привет, — её лицо смягчилось. — Есть минутка?

— Мне не понравится то, что ты собираешься мне сказать, не так ли?

Она грустно улыбнулась мне.

— Наверное, нет.

Я вздохнула.

— Мы можем поговорить на кухне.

У Кристал сегодня был выходной. Теперь, когда мои синяки под глазами посветлели настолько, что мой консилер мог их прилично замаскировывать, я дала ей выходной. Она прекрасный человек, и поэтому соглашалась помогать мне дольше обычного.

Я по-прежнему носила водолазки и шарфы, чтобы скрыть свое горло, но день ото дня я поправлялась. Следы нападения исчезали.

Уинн последовала за мной на кухню, где, скрестив руки на груди, встала у стола для приготовления еды.

— Шериф Залински только что заходил в участок.

— И?

— Они прекращают поиски.

— Ещё и недели не прошло.

— Я знаю, — мягко сказала она.

— Шесть дней, и он уже сдается.

— Мне жаль, — Уинн подошла ближе, положив руку мне на плечо. — Я пыталась уговорить его подождать еще несколько дней, но он отказался.

Мои зубы сжались от нахлынувшего гнева.

— Это чушь собачья.

— Да, — её ноздри раздулись. — Я позвонила мэру, но его не было дома, поэтому я оставила сообщение. Может, ему повезет больше, и он переубедит Залински.

— Скрестим пальцы, — невозмутимо ответила я.

Шериф Залински был ленивым мудаком. Мне не следовало за него голосовать.

Поисково-спасательные работы находились под контролем шерифа. В команде было несколько преданных своему делу сотрудников, которые обслуживали большую часть округа, но большинство участников поисково-спасательных работ были местными добровольцами. Люди, такие как мой отец и братья, у которых была своя собственная жизнь.

Бьюсь об заклад, на Залински оказывали давление некоторые волонтеры, чтобы он закрыл дело, и бесхребетный ублюдок сдался.

— И что теперь? — спросила я.

— Мы отправили ориентировку. Все в участке знают, что нужно присматриваться к рыжеволосому мужчине соответствующего роста и телосложения со шрамом на лице. То же самое касается помощников шерифа.

Кормак Галлагер.

У Уинн не было имени, которое соответствовало бы этому описанию, потому что она не встречалась с Вэнсом. Потому что он не следовал протоколу.

Может быть, это было глупо, но я держала рот на замке.

Залински