Между нами. На преодоление - De Ojos Verdes
Но клокочущая во мне ярость грозится разлиться за берега. Вот-вот.
— Он ведущий юрист в успешной компании, обеспечен, ни разу не был женат, хочет завести семью. Ты ему понравилась, Аделина! Что ещё надо? Ну что с тобой не так, а?! — продолжает упрекать меня мама в привычной ей экспрессии.
Я пока молчу. Пока — потому что ещё не достигнуто верхнее деление моей выдержки, после которого загорится гипотетическая красная лампочка. Тогда уже меня понесёт, и за последствия я не ручаюсь.
— Аделина! — вновь пытаются воззвать к моей совести на том конце провода. — Так нельзя! Отвергаешь всех, не дав и шанса! Ты же останешься одна, никому больше не будешь нужна!
Плавно опускаясь в кресло-качалку, я закрываю глаза и принимаюсь раскачиваться. Неторопливо, лениво. На контрасте с тем, что творится внутри — пульс частит, отбиваясь в висках, зубы стиснуты до предела, а напряжение в теле изрядно зашкаливает.
— Ну что за характер у тебя, Адель?! — мама понижает громкость и переходит в жалобно-скорбный регистр. — Неужели ты не хочешь быть счастливой?.. Артачишься, не даешься никому. Я же стараюсь для тебя! Переживаю! А ты ведешь себя так грубо и неблагодарно…
Я застываю с взметнувшимся в самое горло сердцем. Оно неистово колотится там, мешая дышать. От обиды и боли.
— Мама, — зову я её очень тихо, почти на грани шепота. — Ты отдаешь себе отчет в том, что сообщила совершенно незнакомому человеку мой адрес? А если он маньяк? А если он воспользуется тем, что я живу одна?..
— Это сын нашей Ирочки Юрьевны, Адель, ну что ты такое говоришь…
— Ты осознаешь, что твоя мания навязать меня в жены обретает какие-то нездоровые масштабы? Тебе ещё не надоело меня унижать? М-м? Словно я списанный товар, который надо уже хоть кому-нибудь втюхать. Прими, что я довольна своей личной жизнью!
— У тебя нет личной жизни!
Непробиваемая женщина!
Я обреченно выдыхаю и высекаю железным тоном, в котором струной звенит зловещая непоколебимость:
— Ещё раз ко мне подойдет очередной сын маминой подруги… я клянусь тебе, мама, перестану с тобой общаться. Пока ты не научишься уважать мои границы. Клянусь памятью об отце, я это сделаю.
За все двенадцать лет после смерти папы я клялась его именем от силы раза два. Для меня данная клятва сакральна. И все это знают. Сейчас пришлось прибегнуть к ней в третий раз, чтобы наверняка донести до второй стороны, как мне надоели эти игры в заочное «Давай поженимся» со мной в главной роли.
В трубке ожидаемо воцаряется тишина. И в этой тишине отчетливо растет невысказанная материнская обида. Которую я и так прекрасно чувствую. Мама задета.
В любой другой раз я бы устыдилась того, что огорчаю её. Но сколько я могу уступать, гася в себе собственное недовольство? Это же действительно унизительно — постоянно выступать неким товаром для мужиков, которые самостоятельно не сумели найти себе пару.
Гудки не заставляют себя ждать.
Что ж.
Я опускаю руку с мобильным на живот и качаюсь сильнее. Под ребрами ноет целое буйство негативных ощущений. Я прокручиваю ситуацию ещё и ещё, не представляя, как можно поступить иначе?..
Распахиваю глаза только, когда веет сигаретным дымом. Как-то бессознательно поворачиваю голову и замираю, встречая внимательный тяжелый взгляд соседа.
— Добрый вечер. Тоже непростой день выдался?
Снова он обнажен как минимум по пояс, а дальше его скрывает бортик балкона. Мужчина делает очередную затяжку, совершенно нагло уставившись на меня. Градус злости в крови стремительно подскакивает.
И я тоже. Подскакиваю. Направляясь внутрь.
Наверное, больше всего меня бесит, что у этого неприятного разговора с мамой был не менее неприятный свидетель. Именно поэтому, хватаясь за ручку двери, я рявкаю, возвращая ему его же реплику почти трехмесячной давности:
— Идите спать, не следует наблюдать за чужой частной жизнью. Доброй ночи!
Я обязательно загрызу себя за неуместную несдержанность.
Но это уже потом, когда уложу вырвавшиеся из-под контроля эмоции…
9. Криминальный авторитет и внезапное наводнение
Верните девушке свободу.
До самого рассвета я ворочаюсь, не могу найти себе места из-за того, что так поступила с мамой. Во мне борются два противоречивых желания: первое — извиниться, второе — довести диалог до логического конца, объяснив, как она неправа в проявлении своей насильной заботы. Один раз они с папой уже так «позаботились» обо мне, что до сих пор вспоминаю об этом периоде жизни с содроганием…
Заставляю себя возвращаться в прошлое, цедить эту обиду, наполняться ею, чтобы не давать слабины, не идти на поводу у чувства вины перед мамой. Мне постепенно становится физически плохо, сердце барабанит, дыхание сбивается. И злость усиливается. Никогда ранее вслух я не говорила о том, что осуждаю своих родителей за те или иные поступки в мой адрес. Воспитание у меня не то — не умею жаловаться, обвинять. Нас учили, что старший всегда мудрее, это значит — лучше тебя разбирается в том, что тебе же и нужно. Перечить мы не смели. А относились к ним исключительно с уважением и благоговением.
Но это никак не отменяет того факта, что однажды они всё же ошиблись… выдавая меня замуж в двадцать лет…
Стоит только глазам закрыться на мгновение, и будильник тут как тут.
Нехотя встаю и собираюсь на пробежку. Она очень помогает окончательно проснуться и набраться энергии. Но мысли никуда не уходят. Я самолично запускаю необратимый процесс, вороша давние события.
До самого вечера на работе плохое настроение меня не отпускает. Выполняю свои обязанности на автомате, иногда отвлекаюсь достаточно, чтобы забыть обо всем. Но потом сознание снова пронзает тревожной стрелой.
М-да. Ссориться с близкими — очень тяжело. Особенно, если тебе есть… что сказать, но ты молчишь годами. Этот маховик коварен и беспощаден.
Чтобы хотя бы немного отпустить напряжение, выхожу в зал, когда начинается музыкальная программа. Сегодня выступает Рада. Люблю, когда наши смены совпадают, эта девушка покорила меня талантом.
Сейчас она поет лирическую «Балладу о маленьком скрипаче». Её разнообразный репертуар частенько обновляется, и мне нравится слушать редкие композиции. Наряду с популярной попсой это как глоток свежего воздуха. Изюминка. Вызов публике. Но я ещё ни разу не получала жалоб.
У неё есть ещё одна изюминка. Рада непременно
