Между нами. На преодоление - De Ojos Verdes
Мы смотрим друг на друга, словно кровные враги перед дуэлью. Настороженно. Напряженно. Слегка презрительно. И только сигнал подъехавшей кабинки заставляет меня отвести взгляд, в котором красноречиво отпечатывается всё, что я думаю об этом кобеле. Мало ему профурсеток, которых приводит к себе, нарушая ночной покой жителей, теперь у него ещё и в самóм здании есть толерантки[1]... А, может, были всегда. Параллельно одноразовым связям. Боже, заткни этот голос в моей голове... У меня же всё отражается субтитрами на лице.
Створки начинают расходиться, и оттуда вылетает мальчишка лет пяти, чуть не сбивая меня с ног. Толчок столь сильный, что бутылка в руках сначала ощутимо вибрирует, затем неконтролируемо склоняется набекрень, отчего оставшаяся часть воды брызжет волной мне на грудь и частично на подбородок. Полупрозрачная майка тут же прилипает к топу, выставляя мои достоинства напоказ. Всё, как я и боялась.
Ну, твою же мать!
Спешивший на улицу ребенок как ни в чем не бывало летит навстречу приключениям — лето же на дворе. А я растерянно ойкаю. Ну и какой умник где-то там Сверху поставил на репит дурацкий сценарий моих постоянных «обливаний» перед этой сволочью?!
Непроизвольно вновь бросаю на него взгляд ровно к тому моменту, как он свой от меня отводит, почему-то стискивая зубы. Наблюдаю, как закрывает глаза. Качает головой. И безумно... просто дико... громко выдыхает, заставляя ноздри расширяться враз.
А потом распахивает веки, впиваясь в меня с такой жуткой яростью, что я теряю дар речи и даже на приличном расстоянии ощущаю исходящие от него фибры ненависти.
Какая-то слишком неадекватная реакция с его стороны на очередной нелепый инцидент.
Пока я ловлю эту мысль, он неожиданно резко разворачивается и... спешно возвращается в ту же квартиру, из которой вышел. Через секунду слышится приглушенный женский визг. Весьма довольный, надо полагать.
Я прихожу в себя, будто выныривая из гипноза, и раздраженно вдавливаю кнопку. Влетаю в кабину и потрясенно хлопаю глазами.
Не понимаю, что сейчас произошло.
Но одно точно — наша взаимная неприязнь не нуждается в словах и растет от встречи к встрече...
[1] Толерантка — устар. «содержанка, проститутка». В XVIII-XIX веках публичные дома распространенно именовали «домами терпимости», а проституток (в зависимости от разновидности) — толерантками, камелиями и т.д.
8. Сын маминой подруги
Ваш подвиг меня впечатлил...
Ещё издалека завидев стоявшего у подъезда мужчину с цветами, я ощущаю смутное беспокойство. И почему-то неприязнь. Необоснованную, совершенно неуместную и где-то даже глупую. Ну, какая мне разница, что за незнакомцы околачиваются у нашего дома в ожидании своих пассий?..
Я спокойно иду к двери умиротворенная и разморенная вечерней прогулкой. Наступившая темнота пахнет последними ускользающими нотками лета, до конца которого остается совсем ничего. Ранее угнетающая необходимость бегать по утрам теперь для меня — радостная привычка, переросшая в отдушину. Оказывается, сила воли способна на чудеса, и мне понадобилось несколько недель, чтобы войти в русло и находить ресурсы на преодоление приличной в моем понимании дистанции. А по выходным я ещё и хожу час перед сном. С музыкой в наушниках это действие становится настоящей медитацией, и у меня получается упорядочить мысли.
Когда чужие пальцы дотрагиваются до моего запястья, тормозя перед ступеньками, я рефлекторно выдергиваю руку, крупно вздрагивая. И тут же резко оборачиваюсь, вынимая наушники.
— Извини, что напугал. Я звал тебя, ты не услышала… — виновато улыбается тот самый мужчина с цветами, с интересом рассматривая моё лицо.
А я молчу, в полном недоумении уставившись на него.
— Аделина, — продолжает нахрапом, при этом беззастенчиво изучая мою фигуру, — буду рад познакомиться с тобой поближе. Меня зовут Завен. В жизни ты выглядишь намного лучше, чем на фотографиях. Это тебе, кстати…
Он протягивает мне весьма недурного вкуса букет, а я не перестаю хлопать ресницами в безмолвии. В крови набирает обороты, разгоняясь, злость. Не верю своим ушам и глазам. Делаю шаг назад, увеличивая расстояние и вызывая явное недовольство незваного жениха.
Видимо, мои действия кавалер воспринимает как-то по-своему, полагая, что я смущена и польщена. Списывая на девичью скромность. Потому что улыбается шире и объясняет с некоторой снисходительностью в голосе:
— Я был в «Оазисе», там сказали, у тебя сегодня выходной. Мне не захотелось ждать до завтра.
Интонация с нотками превосходства, мол, зацени, какой я молодец, отрезвляет меня. Я медленно приподнимаю бровь:
— А что так? Цветочки бы завяли, пришлось бы тратиться на новый букет?
Теперь глазами хлопает незнакомец. Расчет был явно на другой сценарий. Типа, обомлею вся, узнав, что счел меня достойной своего внимания и приложил столько усилий. О, да, мне хорошо знакомо мышление подобных мужчин. Ждущих от женщины смиренного благоговения.
Сюрприз! Я уже давно не самый образцовый в этом плане экземпляр.
Пока он, нахмурившись, переваривает мой ответ, я позволяю себе пройтись по нему оценивающим взглядом. Надоело, что меня одну вечно сканируют, словно я кобыла на аукционе.
Что мы имеем?.. Немолодой, седина одолела бóльшую часть шевелюры, взгляд тяжелый, аж до залома между бровями. Ростом совсем чуть-чуть выше меня — и это я без своих бессменных шпилек. Пивной животик. Поплывшие черты. Но зато одет прилично. Цветы, вон, купил красивые. Разговаривает вежливо. Гладковыбрит. За версту несет одеколоном. Мамин симпатяга.
В целом, сойдет, конечно. Если ты в свои тридцать три отчаялась и хочешь замуж.
— Завен, — чеканю безжалостно. — Ваш подвиг меня впечатлил, но спешу огорчить, знакомств не ищу. Я в отношениях. Прощайте.
Даже не стану интересоваться, откуда ему известен мой адрес и где видел фото. У всех мужчин, которые до этого пытались со мной связаться, был один неугомонный информационный источник.
Моя родная мать.
Телефон в руках вибрирует, когда я отпираю дверь. Легка на помине любимая родительница. Оперативно сработано, не прошло и пяти минут, как я отбрила посланного кандидата в мужья.
— Аделина! — гневно сипит в трубку без предисловий. — Ты что творишь! Что значит, в отношениях?! Опять скажешь про какого-то француза?! Чего ты меня позоришь своими выкрутасами, я же уверяла его мать, что ты свободна! Тобой такой солидный человек заинтересовался, а ты хвостом вертишь, будто тебе двадцать! Когда ты уже возьмешься за ум?!
Всё это я спокойно выслушиваю, периодически хмыкая, пока снимаю обувь
