Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон
– Докажи.
– Ммм, – мурчит он, и этот звук напоминает рычание зверя из глубин тьмы. – Мне нравится стоять перед тобой на коленях, – шепчет он, игриво покусывая мои губы.
На этот раз уже он уклоняется от меня, кусая и облизывая, пока я не начинаю задыхаться от желания.
Он дразнит меня всего несколько мгновений, а затем приникает своим ртом к моему. Из моего горла вырывается пламя, пылающее в моем теле, которое воспламеняет наши соединенные губы. Я без раздумий выгибаюсь в дугу, отчаянно желая почувствовать его прикосновения.
Его губы приникают к моим с неистовым голодом. Он не просто целует меня. Он трахает мой рот своим языком. Захватывает мои губы зубами и кусает. Исследует каждый уголок моего рта, пожирая меня.
И я позволяю ему это. Я позволяю ему поглощать меня, потому что начинаю забывать, каково это – быть целостной без Зейда. Он в каждой частичке меня.
Я запускаю руки под его толстовку, впиваясь в его живот и позволяя себе изучать это тело, которое я исследовала уже слишком часто.
Тело, которое я исследовала недостаточно.
Мои пальцы скользят по его прессу, знакомясь с твердыми впадинами, пока он снова овладевает моим ртом. Мои соски царапаются о его грудь, и я не могу сдержать стон, который вырывается из горла. Звук закручивается в наших ртах, и он вознаграждает меня резким покусыванием нижней губы, проводя зубами по чувствительной плоти, прежде чем позволить ей вырваться.
Он отклоняется назад и смотрит на меня сверху вниз, его глаза медленно вбирают мою наготу. По моей груди и сиденью змеятся мокрые пряди моих волос, потемневших теперь до цвета мокко. Их нити вьются вокруг моих сосков, и его взгляд задерживается на них, не в силах оторваться.
– Твоя очередь, – шепчу я.
Его глаза возвращаются к моим и задерживаются. Он не отводит взгляда, даже когда снимает толстовку через голову, обнажая голый торс.
Я резко втягиваю воздух: татуировки и шрамы, покрывающие его напряженные мышцы, – зрелище, на которое стоит посмотреть.
Я хочу знать истории, скрывающиеся за этими шрамами. И желание узнать что-либо, кроме того, как сильно он собирается заставить меня кончить, ужасает.
Но мне всегда нравилось это чувство. Я всегда жаждала больше ужаса.
После недолгих манипуляций он скидывает ботинки с носками и умудряется как-то стянуть с ног мокрые джинсы. Обычно подобные моменты вызывают чувство неловкости, но в случае с Зейдом у меня лишь пересыхает во рту, пока он сантиметр за сантиметром обнажает передо мной свое великолепное тело.
Наши груди вздымаются в унисон, мы смотрим друг на друга, и наши глаза полны жажды; он снова устраивается между моих ног – и на этот раз между нами ничего нет.
Его разные глаза пригвождают меня к сиденью. Я не смогла бы сбежать, даже если бы захотела.
И в этом вся проблема. Я не хочу бежать.
Мне нравится, как его огненные глаза обводят мое тело, словно кисть, прорисовывающая изгибы женщины на холсте. Влаги, скапливающейся между моих ног, становится слишком много – слишком невыносимо терпеть.
Слишком мучительно.
Быстрый трах у дерева чуть разрядил обстановку, одновременно подняв нашу потребность до предела.
– Я жду, когда ты склонишься, – дразняще шепчу я.
Его глаза расширяются, а ноздри раздуваются. Мои слова повисают в воздухе, словно из машины высосали весь кислород. Тянется напряженная пауза, а затем он срывается.
Он хватает меня за плечи и рывком подтягивает выше. Развернув меня к пространству между водительским и пассажирским сиденьями, он приказывает:
– Наклонись.
Я делаю, как он говорит: упираюсь коленями в заднее сиденье, а тело опускаю в зазор между креслами, держась руками для равновесия.
Зейд наклоняется вперед, хватает пассажирский ремень безопасности и обматывает его вокруг моего тела, после чего защелкивает пряжку со стороны водителя.
– Что ты…
Он шикает на меня, повторяя тот же самый процесс со вторым ремнем. Когда он заканчивает, я оказываюсь полностью зафиксированной и не могу пошевелиться. Правда, это позволяет мне повернуть голову и смотреть на Зейда.
Словно король на своем троне, он сидит на сиденье позади меня между моих ног так, что моя задница находится прямо перед его лицом. При виде Зейда с широко расставленными ногами и твердым членом, торчащим над пупком, в моем животе начинают порхать бабочки. С такого ракурса я совершенно не представляю, как он вообще помещается во мне.
Он ухмыляется мне.
– Я слишком велик для этой машины, детка, так что это самое большое, что я могу сейчас сделать, чтобы склониться. Но я обязательно встану перед тобой на колени позже.
И, точно как в Доме Зеркал, он поднимает мою задницу вверх, пока мои колени не теряют опору, а ремни безопасности не впиваются в мою чувствительную плоть, и пирует моей киской, словно изголодавшийся.
Будто я его последняя трапеза, как он и говорил мне не так давно.
Мои глаза закатываются, когда его язык ласкает мою киску, обводит клитор, а затем проникает в мое отверстие. Это слишком много, слишком хорошо. Я заставляю себя найти что-нибудь, на чем можно сосредоточиться, чтобы растянуть это удовольствие. Я поднимаю взгляд на запотевшие окна, на дорожки дождя в облаках. Я пытаюсь отвлечься на миллионы брызг на стекле. Или на то, что дождь стучит так сильно, что конкурирует с хриплыми стонами, срывающимися с моих губ.
Но я сбиваюсь, и все сливается в черноту, когда подключаются его зубы, скользящие и покусывающие, прежде чем он облегчает жжение языком.
– Гребаная нирвана, – бормочет он, прежде чем втянуть мой клитор в рот.
Я вскрикиваю, меня целиком поглощает удовольствие. И он прав. То, как Зейд ест мою киску, – это нирвана.
Проходит совсем немного времени, прежде чем его язык начинает ласкать мой клитор так, как надо, и оргазм вырывается из меня раньше, чем я успеваю его осознать.
Мои крики эхом отдаются в тесном пространстве машины, и он заглатывает все, что я могу ему отдать. А потом он отстегивает ремни безопасности и рывком увлекает меня назад, пока я не оказываюсь на спине, и он снова наваливается на меня.
Наши тела встречаются, и он с легкостью притягивает мое тело к своему. Мои ноги обхватывают его талию, а руки ищут опору в его широких плечах.
Наши глаза остаются прикованы друг к другу, даже когда мое пульсирующее ядро давит на твердый член, выпирающий между моими ногами. Он рычит, его губы свирепо подрагивают от ощущения моего тепла, обволакивающего его.
Мои веки опускаются, и с легкостью, о которой я и не
