Цена твоей нелюбви. Я к тебе не вернусь
Светились действительно только мои глаза. Мои, а не его.
Альп здорово играл на этом. Знал слабые точки. Умело манипулировал. Промывал мозги и не подавал виду, что думает как-то иначе.
Все было слишком реальным, чтобы заподозрить неладное… То, что у моего мужа может быть другая. И то, что счастлив он только с ней.
Не со мной.
Ну вот как так можно играть? Где такому учат?
Так искусно... Врать мне в глаза. Обманывать и уходить после нее... Ко мне.
Или наоборот. Неважно.
Да. Верно. Я была счастлива и парила над землёй от любви к Альпу.
Но так было. До этого дня. Пока суровая реальность не ударила со всего размаху по влюблённому сердцу.
Провела оголённым проводом свою полосу, разрывая меня на части.
Я опускаю голову и с шумом втягивая воздух в лёгкие, пытаюсь заполнить как можно больше пространства в них.
Понемногу начинает отпускать, но все же ситуация не располагает расслабляться.
— А что Альп? — разрывает затянувшееся молчание Карим Ибрагимович. — Где он сам? Почему не пришел ко мне и не сказал все, как есть. Я не вижу, чтобы он был тобой недоволен. Был агрессивным и попрекал в чем-то. Так что я вовсе не понимаю, о чем ты говоришь!
Его злость набирает обороты. На скулах играют желваки, ноздри раздуваются. Ему не нравится все, что я сказала. В нем поднимается волна ярости, которая ощущается по всей комнате.
Я ежусь от подобных эмоций. Мне итак сейчас плохо. Я пытаюсь сгладить углы, не раня, а на деле все глубже и глубже затягиваю узел на шее. Становится трудно дышать и я оттягиваю ткань собственного одеяния от себя. Его слова комом в груди разливаются. Эхом звучат в голове:
«Я не вижу, чтобы он был тобой недоволен».
Конечно не видел. Альп здорово устроился. По всем фронтам.
Оказалось, я — нелюбимая жена, а просто удобная. Та, которая сделает для него все, что угодно. Отдаст душу, чтобы он ходил с поднятым настроением. Отдаст все для него, не требуя ничего взамен.
Потому что люблю. Любила...
Я никогда не закатывала ему истерик. При любых случаях я была на его стороне. Поддерживала всегда, старалась понять...
А он сел мне на шею. Здорово промыл мозг. Заставил поверить в сказку, а затем ее собственноручно разрушил. Ведь даже спал со мной. Ложился в постель, чтобы ослабить волю. Чтобы я не могла никак заподозрить иных эмоций. Его действительного отношения ко мне...
Ну вот зачем так подло поступать? Я до сих пор не могу понять. Так жестоко и спокойно говорить, что любил все время другую, когда прекрасно знал моих чувств к нему...
— Все не так, как может показаться на первый взгляд, — отвечаю едва сдерживая себя. — Мы просто не хотели вас беспокоить, Карим Ибрагимович. Вы болеете и делать ваше состояние хуже, были не намерены. Но мы не можем быть друг с другом. Просто не получается больше. Возможно нам всем нужно время... Оно рассудит и...
— Что за чушь! — свекор со всей дури ударяет кулаком об стол. — Никакого вам времени не дам! Никакой разлуки не будет! В нашей семье не разводятся, Дарина! НИКОГДА! Ничего подобного не будет! Выбрось эту мысль, дочка.
— Но... — начинаю я и замолкаю. Потому что свёкор вдруг прикрывает глаза и начинает дышать через раз. — Господи! С вами все в порядке?!
Я вскакиваю с места и заполняю его опустевший стакан и подаю нужный препарат, который находится рядом с графином.
Он тут же выдавливает из блистера таблетку. Кладет в рот и запивает водой.
— Уходи, дочка, — выгоняет меня он. — Со мной все в порядке.
Свекор кладет ладонь на сердце. Тяжело вздыхает.
От картины тотчас, представшей передо мной, я с силой втыкаю ногти в ладонь, чтобы заглушить внутреннюю боль, рвущуюся наружу.
Я быстро разворачиваюсь и иду прочь из комнаты. Прямо к Альпу.
Подлый предатель! Оставил все на меня! Я не была обязана идти к нему объясняться, но из чувства уважения к его отцу все же пошла.
И даже не стала говорить о том, что его сын - изменщик.
Не стала расстраивать, а кажется зря!
Глядя на недовольное лицо мужа, хочется провалиться сквозь землю.
— Альп! — повышаю голос. Он щурится, складывая обе ладони на груди. — Я сделала все, что могла! Но теперь ты пойдешь сам и разрулишь ситуацию. Он не хочет нашего развода. Говорит, что у вас не принято это! А ещё имей в виду, что уже завтра утром я поеду к своим родителям. Я хотела как лучше, но видимо не получается. Оставаться в этом доме я не намерена! Достаточно! Твоему отцу после моих слов стало плохо. Ты этого добивался? Хотел скинуть все на меня? Заставить чувствовать себя виноватой? Браво! У тебя это получилось! А теперь будь добр выкручивайся! У меня нет никакого желания здесь оставаться! Будь мужиком, в конце-то концов. Я таким тебя всегда считала. С первой нашей встречи, — с горечью в голосе добавляю. — Оказалось это ложь. Все ложь! От начала и до конца! Объясни отцу, не прячась за мою спину, чтобы он все понял! Чтобы понял, почему мы хотим развестись! Почему в первую очередь хочу развестись я! И мне абсолютно плевать на тебя, твои хотелки и приказы! После тех фотографий во мне кипит только ненависть у тебе и разрастается с каждой минутой до гигантских масштабов. И знаешь, что ещё?
Я подхожу к нему вплотную и тычу пальцем в грудь.
— Сегодня я поняла, что тебя даже мужиком назвать сложно. Ты ненадежный, Альп. Ты лицемер. Лжец и обманщик! Мне даже противно стоять рядом с тобой и дышать одним воздухом! Я пошла на уступки, но видимо зря! Ты этого просто не достоин.
Из глаз брызжут слезы, но я вытираю их тыльной стороной ладони и шмыгаю носом.
Альп молчит. Глаза наливаются кровью. Он разминает шею и кажется хочет что-то сказать, но молчит. Хочет продавить своей тяжелой энергетикой.
