Я - богиня любви и содрогания
- Где-то дома есть, - негромко отозвалась Смерть, гулко тюкнув последний раз. - Готово... Ну что ты рассопливилась, богиня любви? Все, нет у тебя второй головы! Смертушка все сделала! Ну все, не сопливь... Это что клей? Погодите... А я точно ту голову отковыряла? Эм... Я надеюсь, что они ничего не чувствуют... Да иду я, иду! Не глухая!
Шаги судьбы и смерти удалялись, а после громкого «ой!» послышался грохот.
- Ничего-ничего, - причитала Смерть где-то вдалеке. - У меня есть хороший клей! Будешь, как новенькая! Судьба, у тебя пакетика нет? Мало ли, случайно завалялся?
Я видела, как молчаливая Судьба появляется рядом с зеркалом, тяжело вздыхает, и вставляет осколок.
- Простите. Я больше вас не потревожу... Прости, Эзра... Прости меня за то, что я у тебя горькая... Так не должно было случиться..., - прошептала она, растворяясь в воздухе. - И ты прости, если слышишь...
Их голоса были едва различимы, а шаги почти не слышны.
- Послать бы все, - горестно где-то вдалеке воскликнула богиня судьбы, разрушая гнетущую тишину отчаяния, воцарившуюся в мрачном храме.
- По почте? - поинтересовался наивный голос Смерти. - Тяжеловастенько... Мне, девушке, нельзя тяжести поднимать, между прочим... На, хоть руку понеси! Можешь и ногу взять!
- Хм... Почта... Почта... Интересно...
Шаги растворились, а голоса умолкли.
В тишине я мысленно звала любимого по имени, глядя на то, как он поднимает на меня глаза. Его рука гладила меня по щекам, а губы шептали, покрывая мое лицо поцелуями: «Все хорошо, все будет хорошо... Маленькая моя, нежная, вредная, любимая... За что ты со мной так?». Я чувствовала, как дрожат его пальцы, как они жадно скользят по моим плечам. Все так же нежен, все так же прекрасен... Только вот я больше не смогу ответить на твой поцелуй, не смогу обнять тебя, прижать к груди. Не верь.... Никому не верь... Даже каменное сердце способно любить... Просто я уже никогда не смогу тебе об этом сказать...
- Люблю... Люблю..., - шептали его губы, согревая дыханием мои, безмолвные, холодные, скованные вечной тишиной. Я чувствовала каждый поцелуй, каждый вздох, каждое прикосновение, радовалась, как ребенок, когда его губы снова прикасались к моим, и плакала, думая о том, сколько всего я хотела ему сказать перед вечным молчанием. - Люблю тебя... Слышишь... Люблю... Я люблю тебя...
Любимый задыхался, прижимая меня к себе. Я чувствовала тепло его объятий и не могла обнять в ответ. Как же страшно, когда начинаешь думать о том, что когда-то у нас было столько времени. С сожалением я думала о мгновеньях, когда просто стояла рядом или злилась на него, когда смотрела на его отражение в моем зеркале. А ведь в этот момент я могла держать его за руку, обнимать, целовать. Я вспомнила тот день, когда впервые положила ладонь ему на щеку. Нужно было посидеть подольше, чувствуя тепло нежности, которое наполняет душу. Еще бы чуть-чуть подольше... Самую малость...
Его дыхание согревало мою шею, я слышала призрачный отголосок его сердца, и в этот момент мне казалось, что мое сердце тоже бьется и бьется в унисон. Но стоит только ему чуть отдалиться, как это сладкое эхо надежды угасает, а в моей мраморной груди наступает вечная, гнетущая тишина.
«Не переживай... Милый... Все будет хорошо... Ну поставишь меня в спальне. Я буду стоять, убийц отгонять! Только пыль тряпочкой протирать не забывай! Мне, между прочим, будет очень приятно! Береги меня от голубей! Я их, сволочей, знаю! Мне зеленая шапочка и погоны не нужны!», - я мысленно пыталась его утешить и приободрить, глядя на то, как любимый отворачивается. «Да я, можно сказать, идеальная женщина! Молчу, ничего не прошу, не пилю, не обижаюсь!» - мысленно с грустной усмешкой продолжала я, чувствуя, с каким исступлением его пальцы гладят мои плечи. Любимый обессиленно упал на колени, прижимаясь ко мне.
- Оно не бьется, - в отчаянии шептал он, проводя дрожащей рукой по моей груди. - Оно больше не бьется...
«Неправда, - мысленно всхлипывала я, чувствуя всю тяжесть мраморных оков, когда любимый поднял на меня глаза и медленно встал с колен. - Так всегда кажется, когда два сердца бьются в унисон! Каждый раз, когда будешь обнимать меня, ты будешь его слышать... »
- Не покидай меня... Вернись, прошу тебя, - кричал он, до призрачной боли сжимая мои плечи, а потом тут же покрывая их поцелуями отчаяния. - Как я смогу жить дальше, зная, что однажды держал тебя теплую, живую на руках... Я ведь ценил... Ценил каждую секунду проведенную с тобой... Каждое мгновенье... Я помнил каждую твою улыбку, каждый твой взгляд... Я мысленно считал удары твоего сердца и благодарил за него...
Любимый задыхался, тряся головой. Я смотрела на него и жалела, что не могу крепко обнять, прижать его голову к себе, перебирать пальцами длинные темные волосы и шептать, что больше никогда не уйду, никогда не покину, успею надоесть, пару раз выведу из себя, просто достану и достану с того света, если надо будет...
В исступлении он снова целовал мои неподвижные губы, пряча мое лицо в своих ладонях... «Любимый... Не мучай себя... Прошу... Не мучай... Уходи... Забудь меня и уходи... Меня уже ничто не спасет...», - шептало застывшее сердце.
Внезапно зеркало вспыхнуло, а в нем появились очертания знакомого храма и жрицы, стоящие на коленях. Лепестки роз устилали пол, который давненько никто не подметал своим плащом.
