Я - богиня любви и содрогания
- Не пу... - заорала богиня любви, глядя на свои мраморные руки, но крик тут же оборвался. Уставшая черноволосая женщина средних лет в скромном белом платье зажимала ей рот рукой, крича мне: «Быстрее!»
- Пусти ... его... - выдохнула я, чувствуя острую боль в груди. Ослепительный свет ударил в глаза, а нас всех отбросило вместе с хламом в самый конец зала. Свет померк, а я лежала и смотрела в красивый потолок, на котором были нарисованы розовые облачка и гирлянды из роз.
- Ох, ничего себе! - послышался незнакомый голос. Кто-то неподалеку пытался отдышаться и чем-то хрустел. - Так! Я что-то не поняла? Так не должно было быть!
- Уже можно? По времени, как бы, уже пора! - послышался несчастный голос Смерти, а я попыталась встать или ответить, но губы сомкнулись намертво, а раскинутые руки не шевелились. - Ух, ежики! Час от часу не легче! А вы, случаем, кто такая? Я к вам обращаюсь, чернявая! Только не говорите, что еще одна богиня любви!
- Как кто? - снова послышался незнакомый голос с нотками удивления. - Я - богиня судьбы!
- Смерть, очень неприятно, - заметил грустненький голос Смерти. - Руку не пожимаю, реверансы не отвешиваю. А вы как сюда попали, уважаемая?
- Судьба и на печке найдет, - усмехнулся голос богини судьбы. Неподалеку послышался звук, словно кто-то отряхивается.
Надо мной склонилось пухленькое личико Смерти, а я видела, как из-под черного капюшона выбились вьющиеся каштановые пряди. - Эм... Какую забирать? Кажется, статуи одинаковые!
Я почувствовала, как меня попытались поднять и поставить на ноги.
- Не урони! Сейчас вторую! Раз, два, взяли! - скомандовала богиня судьбы, а рядом послышался стук. - Давай, костлявая! Ты что каши мало ела? Видела того симпатичного мужчину в зеркале? Как только зеркало восстановиться, он будет здесь. И мало не покажется ни тебе, ни мне!
- Ха-ха, смешно. Шутку про кашу оценила! Не обидишься, если домой унесу, достану вечерком и посмеюсь? - обиделась богиня смерти, а я смотрела на то, как медленно, по одному осколку собирается зеркало. - Ой! Мамочки! И, главное, что обе левые!
Зеркало собралось почти на четверть, а я смотрела на две почти одинаковые статуи. Одна из них выглядела более-менее нормально, не считая дополнительной пары рук с отбитыми пальцами, кокетливо произрастающих из нижних мраморных округлостей. А вот второй статуе повезло меньше. Рядом с обычной мраморной головой торчала еще одна, та самая, треснутая с застывшей соплей клея... Погодите! А кто я? Рукопоп или Головастик?
Мне интересно знать, что подумают и выскажут археологи лет через хмы-хмы-хмысячу, когда чья-то лопата натолкнется на мои прелести-окаменелости. «И будешь потом стоять в музее. И табличку прибьют «руками не трогать». А потом какой-нибудь ученый про тебя научный труд напишет!», - подсказывало расстроенное воображение. Так, возьми себя в мраморные руки! Чай, не фарфоровый унитаз, а произведение искусства.
- Куда руки тянешь! Нужно выяснить, кто из них Афродита! У меня с ней свои счеты! - процедил голос богини судьбы. - Когда бог войны пришел меня убивать, я успела подготовиться и нашла, как сплести нити судьбы так, чтобы его убил смертный, забрал его силу и занял его место. Меня спасла и выходила богиня смерти, твоя предшественница. Она же и отправила меня в другой мир, подальше отсюда. Там у меня возник вопрос с одним одиноким королем. Как сейчас помню: «Я перепутала, извини! Я думала, что этот красавчик - и есть твой Артур, в которого нужно влюбить твою эту.... Как ее... Гвиневеру! Ой, да брось ты! Ну и что, что она замужем за твоим Артуром! Хороший левак укрепляет брак! Что тут такого?». Я похоронила своего лучшего героя! Да Мерлин мне за это голову оторвет!
Осколки поднимались с пола и снова вставали в раму, срастаясь и сливаясь воедино.
Зеркало почти полностью собралось, а в нем отражались две статуи. Я почему-то была уверена, что это - просто недоразумение! Сейчас кто-нибудь подойдет и скажет, что нужно сделать, и я снова смогу обнять любимого. Но что-то во мне грустно улыбнулось: «Он однажды это пережил... Ему будет проще». Я бросилась вдогонку за этой мыслью, прогоняя ее, но стоило мне на секунду расслабиться, как эта страшная мысль возвращалась.
Последний осколок встал на место, срастаясь с другими. В этот момент все потемнело и померкло. Яркие языки пламени охватывали стены, плясали по полу, огонь расступился, давая черному сапогу ступить на некогда розовый, а сейчас посеревший и потускневший мрамор. Пламя разгоралось, поднималось все выше и выше, заслоняя собой все вокруг. Откуда-то повалил багровый дым, а мне казалось, в нем отражались летящие стрелы, тени многочисленных армий, схлестнувшихся в кровавой сече. Я слышала надрывные крики ворон, черными тенями витающие под потолком, приказы, которые отдавали охрипшие голоса, лязг оружия, свист стрел, спущенных с тетивы, чтобы оборвать чью-то жизнь. Я видела силуэты городов, объятые пожаром, отряды, которые проносятся сквозь них, сметая все живое, трепещущее знамя, которое обессиленная рука победителя держит над горой мертвых тел. И среди почти осязаемого, но все-таки призрачного ужаса, я отчетливо слышала тяжелые шаги, скрежет металла по мрамору и шуршание плаща.
- Призвать меня - твое решенье, борись, о, смертный с искушеньем, - произнес страшный голос, от которого у меня побежали мраморные мурашки. - Я сею хаос, сею прах, я отблеск крови на клинках, звон тетивы, последний крик, я превращаю вечность в миг.
