Я - богиня любви и содрогания
- Богиня! - звали жрица, глядя на сломанную статую. - Богиня! Ёптить капец-капец-капец!
Я чувствовала, как любимый скользит рукой по моей щеке, убирает ее и снова наступает леденящий душу холод. Как я хочу, чтобы он ушел... И как не хочу, чтобы он уходил... Не будет же он вечно согревать холодный мрамор? Не будет же он веками стоять на коленях?
Эзра подошел к зеркалу, в котором отразилось его искаженное ненавистью лицо. Его рука легла на стекло, а в глазах было столько ненависти и боли, что на секунду мне показалось, что он разобьет его, но нет... Сверху на отчаявшихся жриц упал розовый свет. Они поднимали головы и счастливо улыбались, тянули к нему руки и купались в его лучах.
- Богиня! - радовались они, со слезами на глазах кружась в розовом сиянии. Свет струился сквозь их пальцы, расцвечивал нежным румянцем их заплаканные лица, осыпал волосы и одежду сверкающими звездами. - Не молчите, богиня! Мы звали вас, а вы не приходили... Неужели вы забыли про нас? Неужели вы не слышите наши молитвы?
- В этом мире, - глухо произнес Эзра, делая глубокий вздох, чтобы взять себя в руки. Жрицы застыли с протянутыми руками. - Больше нет любви... Она ушла навсегда... Цените то, что у вас есть... Любите, так, словно завтра потеряете...
Улыбки жриц померкли, лица побледнели, не смотря на льющийся свет, а кто-то из них заплакал. Старая жрица опустила глаза и поджала губы: "На все воля богов. Мы пыль под их ногами...".
- Неправда! - пронзительно закричала молодая темноволосая жрица, поднимая заплаканное лицо. - Я не верю... Она только недавно появилась... Мы все видели ее! Любовь не ушла... Она не может уйти...
Эзра подошел ко мне, а я почувствовала поцелуй на своих губах. "Чтобы с тобой не случилось, моя любовь никуда не ушла... Она навсегда осталась в сердце...", - услышала я. Он снова и снова обнимал меня, гладя мою спину и шептал: «Я не знаю, слышишь ты меня или не слышишь, но я заберу тебя... Не хочу, чтобы ты оставалась здесь одна... Я буду приходить к тебе каждый вечер... Я никогда тебе не оставлю... Я всегда буду рядом...».
Не хочу знать, что подумают подданные, глядя, как моя статуя принимает ванну и спит рядом с его величеством, бережно накрытая одеялом.
- Люблю тебя, - снова прошептал Эзра, прижав мою голову к своей груди. -Я всегда любил тебя, даже когда ты об этом не знала... Ты подарила моему сердцу мир... Мир завоевать намного сложнее, чем земли... И я завоевывал его, чтобы однажды сложить к твоим ногам... Чтобы тебя окружали не ужасы войны, не горечь потерь, а красивый цветущий сад... И в такие моменты, я видел тебя во сне... Ты снилась мне не на пепелище завоеванных земель, а среди цветов...
Может, я тоже тебя видела, правда, просыпалась с мыслью: «Ты щито такое?». Вот такой вот я кусок ... мрамора! Прекрати... Умоляю...
- Чтобы обнять любимую двумя руками, нужно бросить меч на землю..., - слышала я шепот, а по моей голове скользила его рука. - И тогда я прекратил бессмысленные кровопролития... Я - бог войны, чье сердце жаждет мира...
«Любимый, уходи! - мысленно кричала я, пытаясь утешить и себя, и его. Любимый сполз спиной вниз по надломившейся колонне и отшвырнул меч. «Эзра! Я умоляю тебя! Уходи! Не рви сердце.... Разбей меня и уходи...» - мысленно кричала ему я, а сердце понимало, что никуда он не уйдет.
- Нет!!! - закричал он, поднимаясь и тяжело дыша. Он услышал меня? Услышал! - Нет! Я не разобью тебя... Если есть хоть маленькая надежда, я не сдамся... Я никогда не сдаюсь... Я не знаю, что такое поражение! Жизнь - это вечная война... Завоевание или мародерство... Мы завоевываем себе место под солнцем, сражаемся за любовь, за дом, за мечту, за семью... Я люблю тебя так, как в последний раз. Изо дня в день, как в последний раз. Каждый поцелуй, как в последний раз....
Зеркало показывало, как страшная весть о том, что богини любви и любви больше нет, облетает мир. Я видела, как взгляд сварливой жены, которая только что распинала мужа, продавшего мало горшков, становится каким-то задумчивым и нежным, после того, как соседка крикнула в окно новость. "Неправда! Каким бы ты ни был, я ведь люблю тебя!", - шепчет жена, а потом подходит к мужу и обнимает его, а ей на талию ложится его рука: "Эх! И я тебя люблю! Иначе б не женился!".
Леора в красивом платье, которой только что сказали страшную весть, бросилась на шею высокого темноволосого красавца, в котором с трудом можно было узнать озверевшего путника. Как хорошо, что он остался в столице... «Я не верю... Я ведь действительно люблю тебя!», - плакала она, а ее прижимали к себе, как ребенка. По гладко выбритой щеке путешественника тоже текла слеза, когда он шептал ей, что тоже любит свою маленькую крошечку...
Я видела, как возле камина в чужом доме сидит старенькая Цианна, глядя на огонь. «Не замерзла?», - нежно спрашивал Игнас, укрывая теплым пледом ее ноги. Они сидели в креслах, взявшись за руки и думали о чем-то своем... «Слышал?», - прошептала она, сжимая его руку. «Не верю!», - отозвался он, поглаживая ее узловатые пальцы.
Где-то с криком в дом вбежала маленькая девочка. «Нинэль! Годрик! Люди сказали, что богиня любви умерла... И любовь... Ее больше нет!», - рыдала малышка, прижимаясь к сестре. А я видела, как некромант обнимал своих девочек и уверял, что некромантия способна воскресить любовь... Если не целиком, то хотя бы частично... Правда, любовь будет не такой, какой была раньше...
Новость о том, что любви больше нет, застала Раймонда в канаве. Он сидел злобный, продрогший и радовался, что ненавистная богиня, разлучившая его с семьей, сдохла! Кто-то вылил ему на голову помои...
