Соперница - Робертс Нора
– Вы не говорили, что в ее сумочке была книжечка-еженедельник, лейтенант.
– Потому что ее там не было. – Дженнер оглядел спальню, принюхиваясь, как гончая. – Косметика, ключ от номера, сигареты, зажигалка, шелковый платок, пакетик леденцов «Сертц», бумажник из кожи угря с удостоверением, кредитными карточками и больше трех сотен наличными. Но никакой записной книжки.
– Интересно. – Финн кивнул на бокал из-под шампанского. – Я сказал бы, что это ее, а вам как кажется?.. Вот здесь, среди ее духов и кремов…
– Более чем вероятно.
– В гостиной был еще один, на баре. На том тоже была помада. Темно-красная, горячего оттенка.
– У вас хороший глаз, мистер Райли. Давайте проверим, не знает ли горничная, с кем Анджела пила шампанское.
Карла Мендез не любила копов и, если бы Дженнер пришел к ней один, захлопнулась бы, как устрица в раковине, просто из принципа. Но она не могла устоять против Финна Райли. Против очаровательных ямочек на щеках, когда он ей улыбался, или того, как он по-джентльменски взял ее руку.
И он хотел взять у нее интервью!
Для Карлы это был звездный час в ее жизни.
Почувствовав ее настроение, Дженнер отодвинулся назад и позволил Финну перехватить мяч.
– Миссис Мендез, во сколько вы вошли в номер мисс Перкинс, чтобы сменить постельное белье?
– В десять часов. Обычно я меняю белье намного раньше, но она сказала мне не входить и не беспокоить ее до десяти. У нее были встречи в номере. – Карла чопорно одернула свой форменный передник. – Я не люблю работать так поздно, но она была очень милой.
– Конечно, конечно. – Финн ободряюще улыбнулся. – А когда вы меняли белье в их номере, то мисс Перкинс была там со своим мужем?
– Не могу сказать. Я его не видела и не слышала. Но я слышала ее и другую.
– Другую?
– Другую женщину. Они орали друг на друга, как кошки. – Карла опять дернула передник, потом внимательно посмотрела на свои туфли. – Не то чтобы я слушала. Я просто делала свое дело. Я работаю в этом отеле уже семь лет. Если совать нос в частную жизнь клиентов, то на этом месте долго не удержишься. Но когда я узнала, как ее убили, мисс Перкинс значит, то сказала Джино – это мой муж, – я сказала, что слышала, как мисс Перкинс ссорилась с той женщиной в своем номере всего за несколько часов до того, как ее убили. Он сказал, что, наверное, я должна обо всем рассказать старшему, я подумала, что из-за этого могут возникнуть неприятности.
– Поэтому вы ничего никому не говорили? – подсказал Финн.
– Нет. А когда вы пришли и спросили про женщину из номера 2403, я было подумала, что вы уже все знаете. – Карла потупила взор. – Может быть, вы и не знали.
– Миссис Мендез, что вы можете сказать о той женщине, которая была вместе с мисс Перкинс?
– Я не видела ее, но я хорошо ее слышала. Я слышала их обеих. Женщина сказала: «Я устала и не могу больше играть в твои игры, Анджела. Так или иначе, но они должны прекратиться». Тогда мисс Перкинс засмеялась. Я знала, что это она, потому что, я уже говорила, видела ее по телевизору. И она смеялась так, как будто сердилась. И сказала что-то вроде «О, ты будешь играть и дальше, дорогуша. Ставки… – сосредоточившись, Карла сморщила нос. – Ставки слишком высоки, чтобы ты решилась на что-нибудь другое». Потом они стали обзывать друг друга. Потом та женщина сказала: «Я могла бы убить тебя, Анджела. Но, может быть, я придумаю кое-что получше». Потом я услышала, как хлопнула дверь и мисс Перкинс опять засмеялась. Я быстро закончила и вышла в коридор.
– Знаете, миссис Мендез, думаю, что вам надо попытать счастья в репортерской работе. – Она приосанилась и опять одернула передник. – Вы очень наблюдательны, – добавил Финн.
– Да, кажется. Это происходит само собой. Когда работаешь в отеле, видишь много всего чудного.
– Конечно, конечно. А вот интересно… Вы видели ту женщину, которая ушла?
– Нет. В коридоре никого не было, но я потратила еще несколько минут, раскладывая свежие полотенца, так что она могла уже уехать на лифте. Это была моя последняя комната, и потом я пошла домой. А на следующее утро услышала, что мисс Перкинс убили. Вначале я подумала, что, может быть, та женщина вернулась и убила ее прямо здесь, в номере. Но потом узнала, что это случилось вообще не в отеле. Это случилось на телестанции, где Дина Рейнольдс ведет свое шоу. Ее шоу мне больше нравится, – простодушно добавила Карла. – У нее такая славная улыбка.
Дина попыталась улыбнуться этой самой улыбкой, когда Финн нерешительно остановился в дверях хижины.
– Я в полном порядке, – сказала она. Дина то и дело повторяла эту фразу уже в течение трех дней, с тех пор, как ее выписали из больницы. – Финн, ты всего лишь едешь в супермаркет за покупками и оставляешь меня не в крепости, осажденной мародерствующими врагами. К тому же, – она наклонилась и почесала пса между ушей, – со мной остается чемпион.
– Чемпион по пряткам. – Он взял лицо Дины в свои ладони. – Разреши мне беспокоиться о тебе, ладно? Для меня это все еще совершенно новое чувство. – Финн усмехнулся. – Мне нравится волноваться о тебе, Дина.
– Ладно, только не увлекайся, а то забудешь купить мне шоколадный батончик.
– Большой шоколадный батончик «Хершез», без миндаля. – Он поцеловал ее, с радостью заметив, как губы ее нежно и сладко приоткрылись от его поцелуя. Финн знал, что в тот день, когда он привез Дину в хижину, ощущение пережитого ею ужаса притупилось, но она все еще плохо спала и вздрагивала от любого резкого звука. – Почему бы тебе пока не вздремнуть, Канзас?
– Почему бы тебе не поехать и не привезти мне батончик? – Она отпрянула от него и снова, теперь уже уверенно, улыбнулась. – А потом ты мог бы вздремнуть вместе со мной.
– Звучит очень даже неплохо. Я быстро вернусь.
«Да, – подумала Дина, глядя, как Финн шел к машине. – Он быстро вернется». Он терпеть не мог оставлять ее одну. Хотя она никак не могла понять, чего он боялся. Что она забьется в истерике и свалится в обморок? – удивлялась Дина, помахав Финну рукой, пока тот съезжал на дорогу. Или с воплями убежит из дома?
Вздохнув, она опять присела на корточки около скулившего и царапавшегося в дверь пса. «Он любит ездить на машине, – вспомнила Дина. – Но Финн оставил его здесь, на страже».
Дина не могла упрекнуть Финна в том, что он перегибал палку, так сильно беспокоясь за нее. Действительно, она оставалась наедине с убийцей. С убийцей, который мог бы отобрать ее жизнь так же быстро и жестоко, как он сделал это с Анджелой. Теперь все переживают о бедной Дине, подумала она. Ее родители, Фрэн, Саймон, Джеф, Маргарет, Кесси, Роджер и Джо и все остальные из студии новостей. Даже Лорен Бач звонил, чтобы выразить сочувствие и предложить помощь.
– Ты можешь отдыхать столько, сколько понадобится, – сказал Лорен, даже не заикнувшись о рейтинге или расходах. – И не думай возвращаться, пока не почувствуешь себя сильнее.
Но она не была слабой, решила Дина. Она была живой.
Никто не пытался убить ее. Конечно, все должны понять эту простую мысль. Да, она была наедине с убийцей, но осталась жива.
Выпрямившись, она прошлась по хижине, поправляя то, что и так лежало на своих местах. Заварила чай, который ей не хотелось пить, опять прошлась по гостиной с согревавшей руки чашкой. Помешала кочергой весело горевший огонь.
Посмотрела в окно. Села на диван.
Ей хотелось, отчаянно хотелось работать.
Это не был один из их украденных выходных, до краев наполненных смехом, любовью и спорами из-за газетных передовиц. Сейчас в доме даже не было газет, разочарованно подумала Дина. И Финн сказал, будто что-то случилось с кабелем, поэтому телевизоры тоже не работали.
Он делал все что мог, чтобы внешний мир не нарушил ее уединения, понимала Дина. Он спрятал ее под защитную пленку, где ничто и никто не мог причинить ей страданий.
И она не сопротивлялась, потому что случившееся в Чикаго было таким ужасным, что о нем невозможно было даже думать, поэтому она позволила Финну спрятать ее от действительности.
