Соперница - Робертс Нора

Он схватил ее за руку и дернул вверх.

Дина вонзила в него иглу.

Финн слышал где-то вдалеке гул сирен, но сейчас они не имели для него никакого значения. Он был полностью сосредоточен на головоломке, которая находилась прямо перед ним. Ведь можно же туда как-то войти. Всегда есть какое-то решение. И он должен был его найти.

– Это здесь, – бормотал он себе под нос. – Прямо здесь. Этот сукин сын не мог пройти сквозь стену.

Его пальцы наткнулись на выступ. Финн повернул его, и стена тихо открылась, двигаясь на хорошо смазанных шарнирах.

У кровати стояла Дина, держа в одной руке шприц. Со стекленеющими глазами, бормоча ее имя, через кровать к ней полз Джеф.

– Я люблю тебя, Дина. – Его рука дотронулась до нее, и тело Джефа обмякло.

– О господи, Дина! – Одним прыжком Финн бросился к Дине и сжал ее в объятиях.

Она покачнулась. Шприц выпал из ослабевших пальцев.

– Финн! – Его имя обожгло воспаленное горло, и Дина почувствовала себя как в раю.

Словно с далекого-далекого расстояния она слышала, как Финн ругался. Дина дрожала всем телом.

– Он сделал тебе больно? Скажи мне, что он с тобой сделал?

– Нет. Нет, он хотел обо мне заботиться. – Она зарылась лицом в плечо Финну. – Он только хотел обо мне заботиться.

– Давай уберемся отсюда. – Он взял ее на руки и вынес сквозь дверь, потом через холл, где набросился на замки.

– Я все просила, чтобы он выпустил меня на улицу. – Дина вдохнула холодный воздух, упиваясь им, как вином. – Он стрелял в тебя, Финн. Это он стрелял в тебя. И еще он убил Тима.

Она подпрыгнула от резкого визга тормозов.

– Ну-ну… – Дженнер выбрался из своего автомобиля на несколько мгновений раньше, чем притормозили две черно-белые патрульные машины. Финн, несший на руках Дину вниз по лестнице, – это была не совсем та картина, которую он ожидал увидеть после истерического звонка Фрэн Майерс. Но и это зрелище его вполне удовлетворило. – Вы опять сделали все самостоятельно, мистер Райли.

– Разве можно доверять репортеру, лейтенант?

– Думаю, что нельзя. Рад вас видеть, мисс Рейнольдс. Счастливого Рождества.

Дина внимательно смотрела на свое отражение в зеркале гримерной. Синяки уже исчезли с шеи и испуганное выражение – из глаз.

Но ее сердце все еще болело.

Как часто говорил Джо еще в ее бытность репортером – у нее было слишком доброе сердце.

Но сейчас она не могла позволить себе расстраиваться. Через тридцать минут ей предстояло вести шоу.

– Привет.

Дина посмотрела вверх и увидела Финна.

– И тебе привет.

– У тебя найдется свободная минутка?

– Для тебя даже несколько. – Повернувшись на кресле, Дина протянула ему обе руки. – Разве ты не спешил на самолет?

– Я позвонил в аэропорт. Мой рейс откладывается на два часа. У меня появилась куча свободного времени.

Ее глаза недоверчиво блеснули.

– Ты, случайно, не собираешься опоздать на самолет?

– Знаю, знаю. Мы с тобой уже все обсудили. Я должен работать, и ты не будешь меня содержать, если меня выгонят. Я еду в Рим. Всего лишь на неделю позднее, чем было запланировано. – Он наклонился и поцеловал ее. – Просто я подумал, что у меня есть время попробовать еще раз уговорить тебя поехать вместе со мной.

– Я тоже должна работать.

– Сейчас вся пресса набросится на тебя.

Она подняла брови.

– Ах, обещания, обещания! – Встала со стула, повернулась. – Как я выгляжу?

– Как то, от чего мне не хочется уезжать за несколько тысяч миль. – Он приподнял ее подбородок, посмотрел в глаза. – Ты все еще переживаешь.

– Мне уже лучше. Финн, мы с этим справимся. – Она увидела, как изменилось, потемнело его лицо. – Не надо.

– Не знаю, сколько времени пройдет, пока я смогу закрыть глаза и не видеть тебя в той комнате. Подумать только, ты была там все это время, все эти часы, и я ходил прямо над тобой. – Он резко прижал ее к себе. – Я все еще хочу его убить.

– Он болен, Финн. Над ним столько лет издевались. Ему надо было как-то защититься, и он выбрал телевизор. И однажды, когда его дядя умер, я вошла с экрана прямо в его жизнь.

– Мне наплевать, болен он или нет, извращенец он или нет, трогательно это или нет. – Он опять отодвинул ее от себя. – Я не могу, Дина. Я не хочу больше об этом думать. И я не могу видеть, как ты себя в этом обвиняешь.

– Я не обвиняю себя, нет. Знаю, что я здесь ни при чем. Я не виновата ни в чем, что он сделал. – И все-таки она не могла не вспомнить о Тиме, чье тело было найдено в багажнике машины на стоянке в центре города. – Я никогда не была для него настоящей, Финн. Даже когда мы работали вместе. Я была для него только картинкой, образом, видением. Все, что он сделал, он сделал потому, что неправильно истолковал этот образ. Я не могу винить себя за это. Но я могу чувствовать боль.

– Ди, – в комнату вошла Фрэн, подмигнула Финну. – На счет «пять» нам нужна звезда.

– Звезда готова.

– Я могу отложить рейс, остаться здесь на пресс-конференцию после шоу.

– Я сама смогу справиться с репортерами. – Она крепко поцеловала Финна в губы. – У меня есть опыт в таких делах.

– А хочешь замуж, Канзас? – Обняв ее одной рукой, он пошел вместе с ней по коридору, направляясь к студии.

– Еще спрашиваешь! Третьего апреля. Смотри, будь здесь.

– Я никогда не опаздываю к сроку. – Он повернул ее к себе лицом. – Я без ума от тебя, – и нахмурился. – Дурацкая игра слов.

Дина даже не удивилась, что смогла рассмеяться. Ничто больше не могло ее удивить.

– Позвони из Рима. – Марси бросилась вперед, чтобы поправить Динину помаду. – И не забывай, тебе надо будет заняться цветами для церкви и приема. У тебя есть тот список, который я написала?

У нее за спиной Финн закатил глаза.

– Который из них?

– Все!

– Нет-нет, не смейте! – Марси вытянула вперед руку перед тем, как Дина успела наклониться для еще одного поцелуя. – Осталось тридцать секунд, и я не хочу, чтобы вы размазали мою работу.

– Оставайся в эфире, Канзас. Я вернусь.

Дина сделала еще один шаг к студии.

– К черту!

Она резко развернулась, бросилась к Финну в объятия и крепко прижала губы к его губам под стон Марси.

– Возвращайся быстрее, – шепнула она и бросилась на сцену, уже услышав сигнал к своему выходу.

Директор студии погрозил ей пальцем. Под звук аплодисментов она улыбнулась в стеклянный глаз камеры и беспечно вошла в миллионы жизней.

– Доброе утро. Как хорошо вернуться домой!