Бывшие. Запрети мне тебя любить
Последняя связная мысль растворяется в даримых мне ощущениях буквально в считанные мгновения. И всё, что остаётся — лишь эйфория, что поселяется в душе от трепетных прикосновений чужих губ.
— Ты такая красивая у меня, — хрипло шепчет Рупасов, нехотя отстраняясь. — Побудем тут полчаса, а потом ко мне поедем, да? Или я за себя не отвечаю, — дополняет он, болезненно поморщившись.
Беру его за руку и тут же одариваю осуждающим взглядом, поскольку, в отличие от него, совершенно точно помню об уговоре «подождать» пока не будет решено с моим разводом. Вот только в ответ я получаю мрачную насмешку, очень ярко выражающую отношение Артёма ко всему, что не касается удовлетворения потребности, так явственно отражающейся сейчас в синих глазах.
— Тём… — возражаю нерешительно, обдумывая, как бы помягче преподнести то, что ночевать я буду точно не у него, а под одной крышей со своим мужем.
Но продолжить фразу не получается. Калитка отворяется с той стороны, являя нам Арсения. На мгновение сосед застывает, разглядывая нас, а после расплывается в озорной лучезарной улыбке.
— Чего встали?! — восклицает Рупасов-младший, разворачиваясь обратно во двор. — Мама! Мама! Смотри, кто пришёл! — продолжает успешно перекрикивать играющую музыку.
Приходится забыть о недавнем разговоре и идти следом за ним. Посреди уложенного серой брусчаткой пространства расставлены столы, покрытые золотистыми скатертями. Угощений на них хватит, чтобы и роту солдат накормить. Повсюду развешаны разноцветные бумажные фонарики и воздушные шары, наполненные гелием, они добавляют атмосфере торжества и ощущения праздника. Гостей собирается не меньше трёх десятков и на голос Арсения оборачиваются абсолютно все. Мне же становится снова не по себе. Свободно рассматривать то, что вокруг, как бы ни было интересно, я уже не могу. Рефлекторно отвожу взгляд в сторону, усиленно рассматривая до блеска начищенные ботинки своего спутника, ведь так гораздо проще абстрагироваться от всеобщего внимания, направленного на нас.
— Полчаса, — тихонько напоминает Рупасов едва различимым полушёпотом.
Отовсюду доносятся приветствия, адресуемые нам. Артём невозмутимо здоровается в ответ за нас обоих, позволяя мне просто молча кивать в подтверждение. А уже вскоре и сама виновница мероприятия буквально виснет на своём сыне, успевая и меня обнять в то же время.
— С Днём Рождения, мама, — негромко проговаривает Артём, вручая женщине подарок.
Я замечаю, как по её щеке скатывается скупая слеза, когда она отстраняется от нас, принимая коробку с неизвестным мне содержимым.
— С Днём Рождения, — поддерживаю и я, отдавая цветы.
Светлана Владимировна радостно улыбается и внимательно рассматривает нас обоих, немного дольше задержавшись на наших ладонях, крепко сжатых между собой до сих пор.
— Спасибо, детки мои, — не очень внятно бормочет она в умилении.
Вот только недолго оно длится. Полоска из жёлтого золота на безымянном пальце моей правой руки попадается её взгляду, вселяя в небесно-синие глаза женщины мрачную тень. Но она продолжает улыбаться как ни в чём ни бывало. Даже тогда, когда калитка позади нас открывается снова, прибавляя ко всему прочему ещё пару персон к разворачивающему действу.
— Ну вот и мы вернулись… — раздаётся за моей спиной радостный возглас моей матери.
Даже оборачиваться не надо, чтобы догадаться, кто именно включён в это самое «мы».
— Добрый вечер, Светлана Владимировна. С Днём Рождения вас, — убийственно спокойный ровный голос моего мужа разбавляет громкие удары моего сердца.
Уж лучше бы оно остановилось.
— Спасибо, — рассеянно отзывается женщина.
Она обходит нас по диагонали и принимает новые дары из рук Ромы, а я судорожно сглатываю, обращая взор на того, с кем пришла. Во взгляде цвета бездонной синевы зарождается буря. И направлена она не на кого-нибудь. На меня.
— А я только Костю за тобой послала, — отпускает замечание в мою сторону мама.
Приходится обернуться. А ещё попытаться освободиться от хватки, сжимающей мою ладонь теперь на грани с болью. Слишком много неодобрения замечаю на лице самой родной и любимой женщины. Правда, отодвинуться от Рупасова всё равно не получается никак. Ко всему прочему, стоящий за матерью Агеев-старший явно наслаждается ситуацией, сканирую поочередно ледяным безразличием во взгляде то меня, то Артёма с жутко заинтересованной улыбкой.
Твою ж мать!!!
— Всегда рады новым гостям! — вклинивается в несвязный диалог Арсений, обращаясь к Роме. — Вы ведь Женин муж, да? — тянет правую руку для приветствия.
Он умудряется встать аккурат между своим старшим братом и федеральным судьёй, перекрывая им обзор друг на друга. Рома принимает приветственный жест, пожимая соседу руку, и кивает в ответ на заданный вопрос, представляясь по полному имени и отчеству. Хотя разрядить обстановку это нисколько не помогает. Рупасов-младший отступает немного назад и ненавязчиво тянет брата за рукав пиджака в сторону, но попытка больше похожа на то, что понадеяться гору с места сдвинуть. Артём продолжает сверлить меня неумолимо жестоким взглядом, в котором смешан и немой укор, и обвинение, и целая вереница незаданных вопросов.
М-да…
