Украденная семья
Юля гордо выпрямляется.
— А вы, Лютольфы, по-другому не понимаете! Вам хоть кол на голове теши, пока не пригрозишь — и с места не сдвинетесь…
Оу. Как страстно агрится Юля, не ноет, и мне это нравится. Стало быть, я начинаю разбивать ее зону комфорта и становиться «своим».
— …Адам, у меня к тебе тоже есть разговор. Он состоит из двух частей…
— Валяй, — снисходительно бросаю и возвращаюсь за стол, — вы, Синицыны, не знаете, что такое манеры, — посылаю завуалированный ответ.
Усаживаюсь в кресло. Юлия, обхватив себя, крадется ко мне и останавливается рядом.
— Расскажи подробнее о том банкете, и что от меня требуется?
— От тебя блестящий вид и настроение, — откидываюсь на спинку. — Банкет… ладно, не буду таить. Мне грозила статья за вымогательство и взятку. В особо крупном размере. Тебе, дорогая, такие цифры и не снились. Как ты знаешь, я занимаюсь финансами и, услуги мои стоят недешево, но в тот день вместо меня на встречу отправился Вадик. Клиент вроде как новый намечался, да и дело не на миллион. Условия были заранее оговорены, Вадиму оставалось лишь царапнуть мою роспись на бумагах и перенести консультацию. Твой благоверный уже тогда обнаглел. Вопреки указаниям, он запросил огромную сумму, отличную от пропечатанной в контракте. Вадик хотел забрать разницу себе и не думал, что клиент обратится в полицию. Я простил Синицына и решил навсегда похоронить свою личность, уничтожить Адама Лютольфа, чтобы жил Вадим. Однако следующим утром меня ждал иной удар. Второе предательство друга — передача моего досье Роберту. — Щелкаю пальцами, потому что Юлия, кажется, улетела в некий транс от шока. И когда она вновь смотрит на меня, продолжаю: — Баринова знаешь?
— Ага, депутат, уважаемый человек…
— Так вот, Марк поможет Борису Аркадьевичу в судебном деле, а тот подтвердит, что в день «Х» я и он были на рыбалке. А кто действительно виноват, понесет заслуженное наказание. Мы с Вадимом одной внешности, и это сыграло злую шутку. Твой муж уничтожил отпечатки пальцев в кабинете, где проходила сделка, тем самым подставив меня железно.
— А где ты был? — вкрадчиво шепчет Юлия.
Я вспоминаю скандал с Кристиной. После него она и сидя на электрическом стуле не подтвердила бы мое алиби.
— Дома. Свидетелей нет, — откатываюсь в кресле, чтобы усадить Синицыну себе на колени. — Ты еще что-то хотела?
Дверь в кабинет снова распахивается, и к нам влетает Хельга. Только сейчас замечаю, что все это время она отсутствовала. На женщине пальто, а в руках белый лист.
— Господин Лютольф, хорошо, что сидите…
Хельга шагает к столу и кладет на него лист. Я опускаю глаза, вникая в печатный текст и цифры.
— Не может быть… надо…
— Я знала, что вы всегда проверяете информацию несколько раз, господин Лютольф, — перебивает Хельга, — поэтому подстраховалась и отвезла кружку Алисы в другую лабораторию. Вот! — достает из внутреннего кармана свернутую бумагу и добавляет к прежней.
И на втором листе я вижу то же самое. Родственное совпадение ДНК моего и Алиски.
— Немыслимо…
Я постоянно обдумываю каждое слово на пару мгновений вперед, однако сейчас в голове вакуум. Абсолютная пустота. Я не ожидал… и надеяться не мог на подобное. Мечтать.
— Минуточку! — вскрикивает Юля. — Что за делишки вы тут устроили без моего ведома?!
Она волнуется за дочь, и в какой-то степени я ее понимаю.
— Тест ДНК, Юль.
— Значит, я была права. Не просто так вы состригли ей челку!
Синицына возмущается, словно лопастями, машет руками, пытаясь учинить ссору, но я уже ни на что не способный. Как в тумане, поднимаюсь из-за стола. Игнорируя ругань, шатко плетусь к двери, слыша биение своего сердца и слабые отголоски воплей Синицыной. Она настигает меня у порога, отчаянно хватает за рукав.
— Умоляю, не отбирай у меня дочь! — точно обезумев, упрашивает.
— Прекрати. Довольно! Я же говорил, Алиска с тобой будет в любом случае…
При других обстоятельствах я бы уделил Юлии чуть больше времени, постарался убедить, но…
— Я хочу побыть с дочерью наедине.
Освобождаюсь из цепких пальчиков Юли. Точно робот на батарейках, двигаюсь по коридору, ноги сами ведут меня в детскую. На секунду замираю у двери, глубоко вдохнув, толкаю ее. Сделав шаг, столбенею, впиваюсь глазами в дочь, все слова запечатались в глотке.
— Пап? — удивленно приподнимает она брови.
Алиска уселась на ковре возле телевизора и обнимает плюшевого зайца.
— Да… я твой папа…
Дочь таращится сильнее. Наверное, вид у меня сейчас глупый.
Кое-как заставляю себя пошевелиться и расположиться на маленьком диванчике. На экране мигают красочные кадры из мультика. Алиска, понаблюдав за моими телодвижениями, снова залипла на сказку про фей.
Чуть подаюсь вперед, растирая взмокшие ладони, рассматриваю Алиску сосредоточенно, как никогда прежде, до каждого волоска и мелкой детали. То ли самовнушение, то ли я был слеп и не замечал раньше нашего сходства. А оно имеется, не внешне, а по большей части в поведении.
Необычайно. У меня теперь есть наследница.
Скоро Алиска пойдет в школу, и по-любому у девочки будут успехи в математике. Я отдам дочь в частную гимназию — есть одна на примете, правда, для этого придется переехать в Англию… Неважно.
А через десять лет? Что со мной будет, когда Алиса приведет в наш дом какого-нибудь прыщавого подростка? Сутулого дрища в очках, который начнет клянчить у меня разрешение, чтобы сводить Алиску в кино?
— Пап, ну что с тобой? Чего хрустишь кулаками?
— Задумался. Прости.
Папа. Как непривычно слышать это слово всерьез. Мне до сих пор кажется, что адресовано оно не мне.
Алиса непонимающе улыбается, ёрзает на ковре, ложится на живот, а зайца подминает как подушку.
Ладно, подростковый возраст дочери я прокрутил в мыслях и почти смирился.
Но ведь грянет день, и еще через пять лет Алиска поступит в институт непременно с финансовым уклоном. После занятий она притащит домой дружка. Бабника и отморозка, точно вам говорю! Алиска заявит, что этот гадёныш — ее первая любовь, нравится нам с матерью или нет. А я знаю таких тестостероновых личностей, и если он посмеет обидеть дочь, то убью его. Собственными руками и с особой жестокостью. Уже сейчас готов!
