Его проблема или Возврату не подлежит

Никите я все таки позвонила. Но он гавнюк не ответил. А второй звонок вообще отбил. Я собиралась звонить третий раз, но Матвей отобрал у меня телефон.

— Он сейчас обижен. Лучше набрать его через пару дней. — говорит он.

Мы как раз ехали домой в машине.

— А почему он на меня обиделся? Что он уехал, а я осталась?

— Не знаю. — говорит Матвей.

— Врешь. — прищурившись, наблюдаю за реакцией мужчины.

— Ты своего сына знаешь лучше чем кто либо. Колись, что у него на уме?

Матвей покосился на меня, после вернулся к важной переписке с кем-то в телефоне. И кому это он так поздно пишет? Рабочий день закончен, Гор перед нами, как и водитель. Но держу свое любопытство при себе. Отвернулась к окну. А потом психанула. Почему это я молчать должна?

— Ты с кем так поздно переписываешься? — спросила у него.

Матвей посмотрел на меня. Да что там, даже Гор кинул на меня быстрый взгляд и водитель отвлекся от дороги.

— Давай, колись. — говорю Матвею. — Любовница?

— У меня нет жены, чтобы заводить любовниц. — отвечает он.

— А я тогда кто? — спросила, а потом задумалась.

Очень по-детски прозвучало.

— Нет, не так. Как ты меня представлять будешь? Не любовница, и на том спасибо. Но хотелось бы знать конкретней. Или просто скажешь: «Это моя девушка»?

— Я никому не обязан тебя представлять. — отворачиваясь, говорит Матвей.

— А если у тебя спросят, кто я тебе?

Матвей промолчал, даже не взглянул на меня. Скрытный какой. Может он и сам еще не знает как назвать то что между нами? Не жена, не любовница, но и до статуса девушки не дотягиваю? Наклонилась слегка вперед, приблизившись к Матвею.

— Тогда я тоже не скажу тебе, как я называю тебя. — говорю шепото ему на ухо.

— Мне без разницы. — бросает он.

— Вот зачем ты врешь? — спрашиваю громко слегка отстранившись. — А вдруг я всем говорю, что ты мой папик.

Матвей поморщился, услышав такое сравнение. Но промолчал. Обет молчания он что ли дал? Или сегодня особенный день, праздник молчунов или тайн? Матвей стал снова печатать кому-то сообщение. Вздохнув, отвернулась к окну.

— Мне пишет бывшая. — произносит вдруг Матвей.

Отложив телефон, прикрыл глаза, откинулся на сидении.

— И что она хочет? — спросила я, наблюдая за тем, как он расслабляет галстук.

Насмотревшись на его мучение справиться одной рукой, не удержалась, помогла ему. Матвей лишь покосился на меня, но останавливать не стал. Даже не боится что задушу за то что выводит из себя последние полчаса. Доверяет. Вот только вопрос, мне, или Гору, который в случае чего всегда успеет его спасти?

— Как всегда, — говорит Матвей. — Денег.

— С какого перепугу? — спросила у него. — У нее что, мужа нет?

— Есть. Вот только дела у него идут плохо.

— Ты ведь не дашь ей? — спросила, садясь ровно, чтобы видеть лицо Матвея. — Деньги.

Матвей посмотрел на меня. Неужели удивился вопросу?

— Хочешь выкинуть деньги, лучше отдай их на благотворительность. О, создай фонд, назви его в честь бывшей, и вложи деньги. Условие выполнено. Хотя, — я задумалась. — Слишком жирно для нее будет. Целый фонд в ее честь.

Матвей улыбнулся, подняв руку, прикоснулся к моей щеке. Я как кошка, прижалась к ней. Это не я, это инстинкты так реагируют на его прикосновения.

— Я не дам ей ничего. — говорит.

И одновременно с этим звонит его телефон. Вместе смотрим на экран.

Бывшая.

Матвей взглянув на меня, отвечает.

— Да. — говорит ей.

Машина сразу же останавливается и он выходит.

Секретики от меня? Посмотрела в спину Матвея. А, так мы уже приехали.

Но вместо того чтобы зайти в дом, Матвей ушел бродить по саду. Я посмотрела на парней. Встретилась взглядом с Гором. Улыбнулась ему. Он непонятно чему ухмыльнулся, и отвернулся от меня, посмотрев в окно. Водителя не было. Он открыл мне дверь.

Взяв сумочку, вышла из машины. На ступенях зазвонил мой телефон. И кто бы это мог быть? Никогда не угадаете. Никита!

— Какие люди соизволили ответить. — говорю, ответив на звонок. — Ты учись у меня. Вот видишь, как это работает. Ты звонишь, я отвечаю, мы говорим. А не так, что я звоню, а ты морозишься.

— Ты что-то хотела? — говорит Никита грубо.

— Хотела узнать, как долетел.

— Нормально.

— И спросить, успеешь вернутся к нашей с Матвеем свадьбы, или тебя не ждать? — выдаю на одном дыхании.

У Никиты что-то упало. Судя по всему, ему на ногу.

— Что нах? — переспросил Никита.

— Ну вот, — говорю радостно, зайдя в дом, скидываю туфли. — Хоть какая-то реакция. А то как робот.

— А-а-а, ты пошутила. — говорит Никита, со странными нотками.

Будто он расстроен или недоволен.

— Конечно пошутила. Мы устроим свадьбу когда ты вернешся.

— Второй раз не смешно. — хмыкает Никита.

— Лучше расскажи, чем занимался? — прошу его.

— Ты ведь в курсе, что моя мать прямо сейчас с отцом разговаривает?

— Знаю. — говорю.

— И что, ты не ревнуешь?

— Слу-ушай, так ты обиделся на меня из-за того что хочешь чтобы твои родители снова сошлись? А я вроде как помеха? — осенило меня.

Не тем светом осенило, как оказалось. На что прямо указал ржач Никиты.

— Отец и мать снова сойдутся? — переспросил он, все еще подхихикивая. — Да ни в жизнь. Отец ее не простит.

— А что она сделала? — спросила с любопытством.

— А это пусть он тебе расскажет.

— Ага, я скорее состарюсь чем он мне расскажет.

— Это не мои проблемы.

— Так ты не ответил. Почему наехал на меня?

Никита промолчал.

— Ало! Фю-ю-ю! — подула в телефон. — Отмолчаться не получится. Практика показывает, что молчание ни к чему хорошему не приводит. Бог дал нам рот и язык для того чтобы мы разговаривали, а не держали их на замке.

— Фига се. Ты там что, в религию ударилась? Отца тоже подсадила?