Я тебе объявляю войну
После «бац» Мария хлопнула в ладоши - так громко, что я даже подпрыгнула на стуле. А эта негодяйка тем временем закончила:
- Так вот - я просто говорю о том, что рано или поздно вы окажетесь в одной постели.
«Вообще-то, уже оказывались, и всё обошлось, и даже никакие опасные симптомы больше не возникали, так что отвали», - могла бы ответить я, но ограничилась лишь одним словом.
- Бред.
- Ах, Вика, - вздохнула Маша, - ты совсем не знаешь жизни! Я бы тебя еще больше просветила, но сейчас мне нужно срочно решить один вопрос, так что я побегу.
И снова бросив взгляд на Морозова, она ускакала в неизвестном направлении.
Ах, Мария! Если честно, я бы предпочла совсем не знать жизни, чем узнать ее с той стороны, с какой мне довелось ее вскоре узнать!
И «узнавание» это началось с вполне невинного случая.
Однажды на факультете отключили отопление. Холод стоял собачий, и мы переместились к Морозову домой.
Бумаг у нас уже скопилось невероятное количество - мы разложили их на полу в его спальне, потому что кабинет был слишком маленьким для двоих. Пытаясь собрать и сложить листы в нужном порядке, Морозов потянулся и внезапно оказался очень близко. Я - как и тогда, в ванной - вдруг почувствовала странный дурманящий запах и непроизвольно громко его вдохнула.
Денис Сергеевич, наверное, неправильно меня понял, потому что резко дернулся и сказал:
- Я, наверное… э-э.. схожу в душ.
- Только не на полдня, как в прошлый раз, - решила пошутить я, - разве что…
- Что?
- Знаете, я давно хотела попросить у вас некоторые книги. Ну, из той комнаты. Понимаю: не все можно взять, но я выберу не очень ценные. Если вы меня туда запустите, тогда можете сидеть в ванной хоть до ночи.
- Хорошо, - улыбнулся он, - но можешь взять любые, какие хочешь.
Вот это да! Моей радости не было предела!
Снова оказавшись в этой комнате, я, как одержимая, стала перебирать книги и откладывать в сторону те, что меня заинтересовали. Но в то же время я не забывала и о сонетах - прокручивала в уме варианты самого трудного на сегодняшний день отрывка. Потом меня вдруг осенило, и я бросилась в спальню за ручкой - надо скорее записать, чтоб не забыть. Но ручка как сквозь землю провалилась.
Я вытащила из сумки телефон - черт, разрядился! Забежав в кабинет Морозова, я увидела на столе закрытый блокнот, а в нем - ручку. Вынув ее, я записала всё, что надо, а потом, решив положить ручку на место, раскрыла блокнот и случайно прочла запись.
«Вика, что ты делаешь? - было написано там. - И что я делаю? У меня почти не осталось сил сопротивляться. Когда ты рядом, я чуть не…» Продолжение было на другой странице, но дочитывать я не стала. Меня и так бросило в жар, руки затряслись, всё поплыло перед глазами, и я уронила блокнот на пол. Что там Денис Сергеевич «чуть не…», я уже знать не желала.
Меня вдруг охватил какой-то дикий страх. Мигом собрав все свои вещи, я пустилась наутек из этой квартиры, даже одеваться не стала - куртку накинула уже в подъезде, а про шапку и вовсе забыла.
Выскочив на улицу, я побежала куда глаза глядят, совсем не чувствуя холода.
Что это было? Неужели Маша права и Морозов действительно ко мне неравнодушен? ААААА, какой ужас, как теперь с ним работать? Как вообще теперь смотреть ему в глаза?
Я даже не помню, как в тот день добралась домой. Дома я то носилась по всем комнатам, как угорелая, то плюхалась на кровать. Телефон - на всякий случай - включать не стала, стараясь отсрочить тягостное признание и выяснение отношений. В какой форме дать отказ?
«Товарищ Морозов! Ввиду наличия обстоятельств непреодолимой силы отношения между нами не представляются возможными».
«Милостивый государь Денис Сергеевич! С глубочайшим почтением и великим прискорбием сообщаю, что выраженные вами чувства принять мне невозможно».
Черт, как же всё это неловко! И как после такого закончить проект?
Я не спала всю ночь, с ужасом ожидая и нового дня, и объяснения с Морозовым. Уж не знаю, что я там ожидала от него услышать, но… явно не то, что услышала.
