Я тебе объявляю войну
На работу я ехала в ужасном состоянии. По дороге пыталась отвлечься и стала перечислять в уме всех жен Генриха VIII, но ничего не получалось. Мысли возвращались к одному: удастся ли мне перенести неприятный разговор хотя бы до вечера? Как только я подошла к факультету, поняла - не удастся.
Денис Сергеевич ждал меня на улице, прямо около входа. В руках у него был какой-то пакет. Сердце мое забилось чаще, во рту почему-то пересохло. С трудом сглотнув, я направилась прямиком к своим неприятностям.
- Вика, - сказал Морозов, - я звонил тебе несколько раз, но не мог дозвониться.
Я молча опустила голову, потому что до сих пор не придумала, что говорить.
- Думаю, нужно кое-что прояснить. Знаю, ты зашла в мой кабинет, и... Вообще-то я предпочитаю, чтобы люди оставались в неведении насчет моей личной жизни. Но, раз уж так произошло, скажу. Есть девушка, которую я люблю. Только… все сложно.
Чего? Я чуть не поперхнулась. У него есть девушка? И ее зовут так же, как и меня? Серьезно? Совпадение, конечно, странное, но не фантастическое.
- Только… почему ты сбежала, когда это прочла?
Потому что я дура, вот почему.
- Ты подумала, что я… - он запнулся и пристально посмотрел на меня, - писал о тебе?
-Зачем бы мне такое думать, - невнятно стала бормотать я в ответ, - вы же сами говорили, что между нами ничего не может быть. И теперь это… совершенно очевидно, ведь я... люблю Королева, а вы… эту свою девушку. А почему убежала… да сама не знаю, почему. Вы же знаете, у меня проблемы с головой.
Боже, что за пургу я несу? Лучше б молчала.
- Я не думаю, что у тебя проблемы с головой, - сказал Морозов, - просто ты импульсивная и впечатлительная, часто додумываешь то, чего на самом деле нет. Ну да ладно. Я вот тебе принес книги, которые ты отобрала, но в спешке забыла. А сейчас - пошли работать?
Я кивнула.
Конечно, Денис Сергеевич, пойдемте. Почему бы не поработать, когда всё так прекрасно объяснилось. Ведь мне же невероятно полегчало от ваших слов - прямо гора с плеч свалилась. Я люблю другого, вы любите другую - и никаких тягостных объяснений. Просто чудесно и замечательно, как все вышло.
- Да, - я постаралась выдавить улыбку, - и… это… мне просто была нужна ручка, и я…
- Нечаянно? - он усмехнулся. - Я даже не сомневаюсь.
Мы пришли на кафедру, но сосредоточиться на работе оказалось не так и просто. Я, помимо своей воли, украдкой бросала взгляды на Морозова. У него и правда есть девушка?
А ведь он ходил со мной на свидания! Сонет мне читал, негодяй. И два раза спал в одной постели. У этих мужчин вообще совесть есть - ну хоть чуть-чуть? Неудивительно, что у них «все сложно». Я б на месте девушки Морозова пришибла бы его и за меньшие грехи.
«Ты часто додумываешь то, чего на самом деле нет». Это всё Машка виновата, задурила мне голову. Хотя я тоже хороша, уши развесила. Разве можно быть такой идиоткой? С чего я вообще взяла, что в меня хоть кто-нибудь может влюбиться?
Я отмахивалась от этих мыслей изо всех сил, но они атаковали снова и снова. Морозов поковырялся в телефоне и вдруг сообщил, что ему надо сегодня уйти пораньше. Через два часа и я решила отпроситься домой, но тут на кафедру заглянула Мария.
- Нас вызывают к декану, - сообщила она.
- Что еще случилось? - недовольно фыркнула я. - Конечно, я не могла отругать эту девушку или рассказать о том, что произошло, но злиться-то мне никто не мог запретить?
- Пока ничего говорить не буду. Но ты со смеху умрешь, когда узнаешь.
Я взяла пакет с книгами (не оставлять же такую ценность без присмотра на кафедре?) и направилась за ней.
Выяснилось, что Маша, как всегда, наврала. Всё оказалось совсем не смешно.
В кабинете декана сидели декан и нервный режиссер. У меня похолодело сердце. Что происходит?
- Это все? – спросил режиссер.
- Нет, еще парочку подкину, - ответил декан и обратился к нам.
- Скоро мы будем ставить «Тристана и Изольду». К 14 февраля или к 8 марта, еще не решили. Но Виктор Алексеевич наотрез отказывается брать на главные роли студентов. Так что играть будете вы. Тебя, Горячева, он выбрал на роль Изольды.
- Что? - возмутилась я. - А зачем нам это нужно? И вообще - во всех универах в подобных… гм… мероприятиях только студенты задействованы.
«Во всех нормальных универах» - чуть не вырвалось у меня.
- Видите ли, мадемуазель, я тоже не могу объяснить, почему этот товарищ горит желанием поставить сию дребедень, - вдруг очень вежливо вмешался режиссер и кивнул на декана, - и тем более не знаю, почему он желает видеть в качестве постановщика этой белиберды лишь меня. Но я ему обязан, а потому вынужден согласиться. Тем не менее, мои нервы, знаете ли, не железные, и сил работать с тупыми овцами больше нет. А вас я видел в деле… Хотя разговор надо было начинать не с этого. С твоим… с Денисом я уже договорился, так что… теперь, я думаю, ты тоже не откажешься.
Что? Мое сердце после этих слов похолодело еще сильнее.
«А причем тут Денис Сергеевич?» - хотела спросить я, но испугалась, что режиссер в ответ ляпнет лишнее и промолчала. Надо уходить отсюда скорее, а то Машка стала на меня странно коситься.
- Горячева, какие-то проблемы выполнить мою просьбу? - спросил декан.
- Нет, нет, какие могут быть проблемы! - я взмахнула руками и попятилась к выходу.
- Ну вот и замечательно! Вам сообщат, когда начнутся репетиции, - улыбнулся декан.
- А я кого буду играть? - спросила Машка.
- Пока не знаю, - ответил режиссер. - Возможно, Бранжьену.
- Хорошо.
Я продолжила пятиться и наконец оказалась в коридоре.
- И что это сейчас было? - спросила Маша, которая вышла за мной. - Что означает - «с твоим»?
- Откуда я знаю! - огрызнулась я. - Наверное, он хотел сказать «с твоим коллегой».
- Ну да, ну да… - задумчиво пробормотала Мария. - Узнав, что он согласен, ты тоже должна согласиться.
