Тест на отцовство
В голове туман. Мысли вязкие и медленные. Думается с большим трудом. Всему виной пережитый шок и раздраженные нервы. Наверное, мне нужно немного поспать, чтобы хоть немного прийти в себя.
Держась за перила, спускаюсь по ступенькам, ведущим к тротуару, и вдруг замечаю смутно знакомую фигуру на противоположном конце улицы. Приглядываюсь и вздрагиваю.
Это же Мирон! Что он здесь делает?
Бывший, вне всяких сомнений, движется ко мне. Вот уже улыбается и даже машет.
– Привет, Софи, – приблизившись, он мягко касается моего плеча. – Как все прошло? Ты сдала анализ?
– Я… Эм…
Только сейчас до меня доходит, что здесь происходит. Мирон уже сдал мазок со слизистой внутренней стороны щеки для запланированного ДНК-теста. Впрочем, как и Максим. Сейчас же была моя очередь сдавать кровь. Выходит, Мирон думает, что тест состоялся и осталось только дождаться результатов.
– София, – очередной оклик, раздавшийся откуда-то справа, вынуждает мою кровь заледенеть прямо в венах.
Оглядываюсь, и сердце с громким «у-ух» падает в пятки. Покидая огромный черный внедорожник, к нам спешит Максим Багиров. Собственной, блин, персоной.
Ну почему? Почему именно сейчас?!
– Максим! – взвизгиваю я не своим голосом. – Ты чего здесь делаешь?
– Хотел узнать, как все прошло, – он шагает к нам, на ходу стягивая стильный пиджак. – Ведь у тебя, если я не ошибаюсь, сегодня и УЗИ было?
Вот черт! Когда я делилась с ним подробностями предстоящих обследований, то и подумать не могла, что он все запомнит. Да и не только он. И Мирон тоже!
Что ж за день сегодня такой?! Все обстоятельства на грани фола!
Багиров останавливается напротив Мирона и окатывает его неприязненным взглядом. Савельев отвечает ему тем же. Смотрит неприветливо и мрачно.
– Папаша номер два, я так полагаю? – иронично бросает Максим, обращаясь ко мне.
– Папаша тут только один, – цедит Мирон.
Если честно, я впервые вижу его таким хмурым и разраженным. Обычно он милейшей души человек, но в данный момент в нем нет и следа былой доброжелательности.
– И это явно не ты, – Багиров выпускает наружу короткий едкий смешок.
– А кто? Ты что, ли? – вскидывается Савельев.
– А это мы скоро узнаем, – Максим снова смотрит на меня. – Да, София?
– Прекратите! Ведете себя как дети! – вмешиваюсь я, краснея.
Какая же все-таки неловкая встреча. Пожалуй, самая неловкая в моей жизни. Хочется разозлиться на них, вспылить… Но у меня нет такого морального права. Ведь самолюбие этих мужчин задето в общем-то по моей вине.
– Так как прошло УЗИ, София? – не унимается Багиров.
– Нормально прошло, – вздыхаю. – Мог бы и по телефону об этом спросить.
– А что, если я соскучился? – и снова эта провокационная хищная улыбка.
– А что, если ты берега попутал? – подает голос Мирон, чьи желваки угрожающе гуляют туда-сюда.
– Поясни, – Максим шагает к нему, выпячивая грудь.
– Переспал с чужой женщиной, а сейчас ведешь себя как хозяин положения! – шипит Савельев, вытягивая шею. – Запомни раз и навсегда: трети лишний тут именно ты.
– Сказал разгневанный рогоносец, – саркастично бросает Багиров. – Тестостероном надо было раньше фонтанировать, приятель. Глядишь, тогда бы твоя женщина от тебя не загуляла.
А дальше все происходит как в замедленной съемке.
Мирон замахивается, и его кулак на полной скорости летит к лицу Максима. Тот отклоняется, но костяшки Савельева все равно успевают проехаться по щеке соперника. Ответный удар следует незамедлительно, и мужчины, вцепившись друг в друга, валятся на пыльный асфальт.
Мат, угрозы, кровь – я смотрю на них, катающихся по земле, и сердце сжимается в болезненных спазмах злости.
Злости на саму себя.
Ну какая же я все-таки эгоистичная дура! Далась мне эта треклятая честность! Не надо было им ничего говорить. Не надо. Я ведь только хуже сделала! Посеяла смуту в их душах и заставила ждать. На что я, черт побери, надеялась? На их осознанность, на понимание?
Для любого мужчины сложившаяся ситуация в высшей степени унизительна, а я своими тестами на отцовство лишь подлила масла в огонь. Они злятся, они негодуют, и их гнев праведен. Я подвела их обоих, но, разумеется, в большей степени Мирона.
Плюнула ему в душу, а он все равно находит силы со мной общаться.
– Хватит! Перестаньте! – кричу я, пытаясь достучаться до драчунов.
Но реакции ноль. Они слишком увлечены истязанием друг друга, чтобы обратить на меня внимание.
На рожон не лезу. Вдруг кто-нибудь из них случайно заедет мне локтем или кулаком в живот?
– Помогите! Пожалуйста, помогите! – воплю я, обращаясь к прохожим.
Ну должны же быть в округе мужики, способные разнять Мирона с Максимом!
Наконец добровольцы находятся. Два рослых молодых парня вмешиваются в драку и растаскивают бойцов по разным углам. Вид у моих мужчин – без слез не взглянешь. У Мирона все лицо в крови, у Максима – порвана рубашка, и скула вспухла.
– Ну что же вы творите?! – восклицаю с негодованием, мечась от одного к другому. – Разве так можно? Чуть не поубивали друг друга!
Гнева я почти не испытываю. Лишь жалость и острый душевный дискомфорт.
«Это все из-за тебя! Это все из-за тебя!» – неотступно стучит в висках.
– Сколько готовится анализ? – сплевывая на асфальт, спрашивает Багиров.
– А? – не сразу понимаю, о чем он говорит.
– ДНК-тест, – поясняет. – Когда он будет готов?
– От шестнадцати до двадцати рабочих дней, – хриплю я, напрягая память.
Язык так и не поворачивается сказать, что никакого ДНК-теста не было. И в ближайшие семь месяцев не будет.
– Ладно, – кивает, приглаживая взлохмаченные волосы. – Тогда созвонимся.
Кинув на Мирона еще один уничижительный взгляд, он срывается с места и бредет в сторону своего внедорожника. Савельев же еле держится на ногах. Досталось ему нехило.Его ведет из стороны в сторону, так что я опасаюсь, как бы он снова не упал.
