Тест на отцовство

Затаив дыхание, я смотрю на тонкую полоску теста. На нем явственно проступает вторая вертикальная линия. Это уже третий тест с таким результатом, поэтому сомнений становится все меньше. Кажется, я и впрямь беременна.

Вот черт… Но как это возможно? У меня ведь спираль! Вероятность забеременеть со спиралью составляет всего два процента. Два, представляете? И я каким-то чудом угодила в число этих «особо плодовитых»!

Есть такой стереотип, что незапланированная беременность страшит только юных неопытных дев, которые залетели по неосторожности и теперь ломают голову, как сообщить эту «приятную» новость родителям. А взрослые состоявшиеся женщины, к коим я себя причисляю, якобы реагируют на такие казусы совершенно спокойно. Дескать, чего тут бояться? Стабильность есть, деньги тоже - как-нибудь справлюсь.

Да и у приличного общества тридцатилетние матери-одиночки вызывают куда меньше осуждения, чем восемнадцатилетние. Никто просто не верит, что умудренная опытом тетка, сделавшая карьеру и самостоятельно оплачивающая ипотеку, может вот так нелепо опростоволоситься.

И знаете что? Я сижу на унитазе с задранной по пояс юбкой и положительным тестом на беременность в руках и понимаю, что этот стереотип – чушь собачья! Мне тридцать два, у меня собственная успешная фирма по дизайну интерьеров, и мне чертовски страшно! Прямо до трясучки в коленях!

Дети – это, конечно, цветы жизни и прочее бла-бла-бла, но обзаводиться ими прямо сейчас я совсем не собиралась. Не подумайте, я не чайлдфри, просто придерживаюсь мнения, что глобальные события вроде деторождения должны быть тщательно продуманы и запланированы. Жизнь вообще необходимо выстраивать по сценарию: школа, институт, карьера, замужество и только затем – потомство.

Как вы, наверное, уже догадались, в данный момент жизни я нахожусь на третьей ступени и активно занимаюсь работой. Расширяю штат сотрудников, заключаю новые договоры, тестирую различные каналы привлечения клиентов… Ну какой мне сейчас ребенок?

Покивав головой в знак согласия с доводами внутреннего голоса, я слезаю с унитаза и одергиваю юбку. Использованные тесты запихиваю обратно в коробочки, а их, в свою очередь, отправляю на дно сумочки.

Разумеется, я не собираюсь потом сидеть и любоваться двумя красными полосками. Просто оставлять такие вещи в мусорном ведре офисного туалета крайне рискованно. Вдруг кто-нибудь увидит? У нас коллектив преимущественно женский, поэтому сплетни и пересуды – обычное дело.

Сполоснув руки, поправляю воротник белой рубашки и кидаю беглый взор в зеркало. Выгляжу, в целом, неплохо, разве что лицо чуть бледнее обычного. А еще волосы немного отросли и уже виднеются непокрашенные корни… Но пока вроде некритично. Запишусь в салон ближе к выходным.

Покидаю уборную и, стараясь не слишком громко цокать каблуками, крадусь к своему кабинету. Умом понимаю, что положительные тесты на беременность спрятаны глубоко в сумке, и никто (если только он не обладает рентгеновским зрением) их не увидит, но при этом все равно не могу избавиться от страха, что мой секрет будет позорно раскрыт.

«Девочки, а вы слыхали? Софийка-то наша беременна! Да, говорят, уже и срок приличный. От кого? Так от Мирона своего, наверное. Ну и что, что неженаты? Сейчас так многие делают. Да ну? Думаете, с клиентом нагуляла? А с кем именно?» – как представлю вот такие вот разговорчики на нашей офисной кухне, аж дурно делается.

Нет, никому на работе о беременности не расскажу. Даже Надьке. Она, конечно, надежная, но и ей я на сто процентов не доверяю. Тем более, что самой беременности совсем скоро уже не будет. Так что тут и говорить особо не о чем.

– София Александровна, можно вас на минутку? – раздается за спиной женский оклик.

Поплотнее прижав к себе сумку, нехотя оборачиваюсь.

– Да, Алла, в чем дело?

– Мне люди Багирова уже третий раз проект бракуют, – недовольно сообщает девушка. – То одно не так, то другое.

– Как бракуют? – изумленно выхватываю из ее рук папку. – Мы же с ним уже почти все согласовали.

– Говорят, он передумал, – вздыхает Аллочка. – Мол, пастельные тона – это прошлый век, а ему нужно что-то современное.

– Но он сам их выбрал! – негодую я. – И к тому же пастель – это нестареющая классика!

– Я так и сказала. А они ответили, что Багиров к пятнице ждет от нас другого, более модного решения.

– Модное решение ему подавай, – раздражено бурчу я, листая проект. – А оплачивать его он будет? Или мы за один гонорар должны десять дизайнов от и до проработать?

– Не знаю, мы вопросы оплаты не обсуждали, – жмет плечами Алла.

– Ладно, я сама с ним поговорю, – злобно захлопываю папку и шагаю в кабинет.

Ну Багиров, ну засранец! Ведь я с самого начала знала, что от сотрудничества с зазнавшимся миллиардером добра не жди, но все равно не устояла. Даже не перед деньгами, нет… Перед уникальной возможностью засветить имя своей фирмы в столь масштабном проекте. Это ведь целый отельный комплекс! Любой дизайнер с детства мечтает о такой работе! Вот меня мое тщеславие и сгубило. Причем в прямом смысле этого слова.

Плюхнувшись в кожаное кресло, беру в руки мобильник и на несколько секунд зависаю в раздумьях. Что же мне ему сказать? Просто как ни в чем не бывало заговорить о делах? Дескать, так и так, давай обсудим, что именно тебя не устраивает в старом проекте и внесем правки.

Да, пожалуй, так и скажу. Это будет профессионально.

А как же наша единственная совместная ночь, проведенная в номере его отеля три недели назад? Получается, я просто должна сделать вид, что ничего не было?

Хм… Наверное, у меня нет иного выбора. В конце концов, мы оба тогда знали, на что идем, и не строили иллюзий насчет друг друга. У него своя жизнь, у меня своя. А что касается резко вспыхнувшей страсти, так это случилось просто под влиянием момента. Шикарный номер свежепостроенного отеля, шампанское, ударившее в голову, и двухметровая кровать с белоснежными простынями – ну как тут было устоять?