Его маленькая слабость
Морщусь. Неосознанно поглаживаю сиденье рядом с собой.
— Вы нашли моих родственников? — нарушив воцарившееся в машине неловкое молчание, тихо спрашивает Аня, слегка повернувшись ко мне.
Воровато одергиваю руку от сиденья, словно она подловила меня на чем-то непозволительном.
— Нет, — отвечаю коротко. — Только адрес.
— Понятно, — шепчет она и вновь отворачивается к окну.
— Надеюсь, найдем там кого-нибудь, — продолжаю я.
Тянусь пальцами к темным волосам с проблеском золота.
— Ах ты ж, су... — вырывается у Витька.
Успеваю бросить взгляд на дорогу. И тут же сгребаю Аню в охапку. Машина резко тормозит. Ударяюсь плечом в переднее сиденье и по инерции отскакиваю обратно.
— Какого хера, Витя?!
— Простите, Глеб Виталич! Этот мудак затормозил и...
— Внимательней будь! Иначе мы сегодня так и не доедем!
Машина вновь трогается с места. Смотрю на девушку в своих руках. Бережно прихватываю ее подбородок.
— В порядке? — едва не шепчу от волнения, боясь, что она снова могла пораниться по моей вине.
Чувствую, что дрожит. Испугалась.
— Все хорошо, — выдавливает в ответ. — А ваше плечо?
Тонкие пальчики пробегаются по моей руке вверх. Концентрируются точно на шраме, что спрятан под одеждой. Значит, на ощупь меня запомнила.
— Глупости. Он уже давно не болит.
— Понятно.
Аня отстраняется, возвращаясь к окну.
Тянусь ближе, вытягиваю ремень безопасности из-за ее плеча и пристегиваю невеличку. Я должен доставить ее в целости. Иначе чертово чувство вины так и не позволит избавиться от нее.
— А у тебя? — спрашиваю, проверяя надежность крепления на ремне. — Все еще болит?
— Бывает. Когда дождь идет.
— Ань, послушай... — Бросаю уничтожающий взгляд на водилу, который то и дело подглядывает за нами в зеркало заднего вида, и придвигаюсь к девушке: — Ты так ничего и не вспомнила?
Мотает головой.
— Давай договоримся: если ты вспомнишь машину, которая тебя сбила, или водителя, то ты мне сообщишь. Я бы хотел сам с этим разобраться.
— Спасибо вам. Но не стоит. Думаю, полиция справится. Тем более если я вспомню какую-нибудь полезную информацию.
Стискиваю зубы от бессилия. Это с каких пор мы такие своевольные? Не после вчерашнего ли разговора по душам? Все я правильно решил! Сейчас приедем и...
— Глеб Виталич, приехали! — рапортует Витек.
А у меня сердце к горлу подскакивает. Неужели все? Я должен отпустить ее сейчас... Не отпустить, а избавиться от обузы, черт бы меня побрал!
— Витя, проводи нашу гостью, — сухо приказываю, с трудом проглатывая застрявший в горле ком. — И познакомься с людьми, что там обитают. Тебе сюда еще предстоит покататься.
— Как скажете, Глеб Виталич, — бодро отзывается водила.
— Спасибо вам.
Аня даже не поворачивается ко мне. Нервно шарит руками по двери, словно хочет поскорее сбежать. Витек выпускает ее на волю, и моя птичка спешит выпорхнуть из чертовой клетки.
Гляжу ей вслед. Витя осторожно поддерживает девушку под локоть, продолжая что-то говорить. Аня понуро идет к подъезду.
Как я и предполагал, это пошарпанная многоэтажка. Возможно даже не квартирный дом, а обычная общага. Значит, общая кухня и санузел.
И как же она справится?
Это хорошо, если родня какая есть. Уж позаботятся. Явно лучше моего... Но если некому? И кто у нее там в соседях? Если уроды какие? Хотя хуже меня найти сложно...
Опускаю глаза. Перед внутренним взором встает покосившаяся деревянная дверь. Вырванный с корнями шпингалет. В широкую щель проглядывается тонкий силуэт под душем. А за дверью — толпа ублюдков...
— М-м-м, — рычу, выскакивая из машины.
Ну, я же один такой! Придурашный! Никому и в голову не придет вожделеть калеку! Зачем на кого-то примеряю свои грехи?!
Догоняю Аню под руку со своим водителем уже в подъезде.
— Свободен! — безапелляционно прогоняю Витька и беру маленькие пальчики в свою ладонь. — Я должен сам оценить обстановку.
Аня, словно по инерции, обнимает мое плечо свободной рукой. Льнет ко мне, словно спасение нашла.
Да я ведь не спасение, глупенькая. Тараню взглядом ее макушку под гулкие шаги водилы, что разлетаются по всему подъезду, пока он наконец не выходит на улицу.
За ручку отвести и сдать, значит? Менее извращенной пытки не придумал?
Завороженно гляжу, как девочка утыкается носом в мое плечо. Прячется от мерзкого подъездного аромата кошачьей мочи и отсыревшего табака. Прикрывает глаза.
— Тебя опять тошнит?
— Все... нормально. Пойдемте уже, — сама тянет мою руку.
Подчиняюсь. Похоже, она пытается облегчить мою участь палача. Да только не выходит. Я от этого себя еще хуже чувствую.
Останавливаемся у искомой двери.
— Пришли, — бормочу я, отпуская ее руку.
— Ну, давайте прощаться. — Она растягивает губы в неестественной улыбке. — Спасибо вам за все. Кашу научили готовить, еще и проводить вызвались. Да и в целом за вчерашний день. И за ночь. С тех пор, как в себя пришла, я еще не чувствовала себя такой живой, как... рядом с вами.
Аня осекается и опускает голову.
— Можно один вопрос напоследок? — смущенно выдавливает наконец.
Хмурюсь, не желая вестись на это представление. Но не могу справиться с любопытством. Чего попросит? Решится спросить насчет выступления? Попросит проспонсировать операцию? Оформить ей пенсию, свалив все на производственную травму?! Что же тебе от меня на самом деле нужно?
— Валяй, — холодно бросаю я.
Она вдруг улыбается. Кивает, смущенно покачиваясь на пятках. Шарит перед собой рукой, словно коснуться меня хочет. Невольно шагаю ближе, протягиваю ладонь ей навстречу. Она хватается за нее, словно за спасательный круг. Неторопливо скользит пальчиками по моей руке.
— Вот, — касается мозолей на подушечках моих пальцев. — Что это? Вы на гитаре играете?
