Подчинись нам

– Лина, просыпайся, – вырывает меня из объятий сна чей-то резкий приказ.

Вздрогнув, я с колотящимся сердцем распахиваю глаза, таращась на графитовый потолок. Что случилось? Где я? Это… не камера мучнистых. Потолок… не белый.

Я выбралась оттуда.

Но не успеваю я насладиться облегчением, как снова слышу этот голос. Ри-одо – приходит вспышкой в памяти.

– Вставай, зверушка. У тебя есть обязанности. И у меня нет времени тебя ждать.

– Да. Сейчас, хозяин, – выдыхаю хрипло, садясь в кровати и сонно осматриваясь вокруг.

Поднимаю глаза на ри-одо, сидящего на краю. Наблюдающего за мной через плечо с какой-то мрачной задумчивостью.

– Жду тебя в очистном отсеке, – роняет сухо, поднимаясь.

И уходит из спальни, оставив меня собираться с сонными мыслями. Мотнув головой, сползаю с кровати. Опустив ноги на пол, с удивлением отмечаю, что он уже не такой холодный, как вчера. Или это я просто разомлевшая после сна.

Подумать только. Я всю ночь проспала под боком у ри-одо. Крепко так. Даже ни разу не проснулась. И выспалась. Чувствую себя сейчас довольно бодрой и отдохнувшей.

Интересно, зачем я ему в очистном отсеке? Может, покажет, как душем пользоваться? Наверняка ещё заставит мыть его.

От одной только мысли о тёплой воде, во мне поднимается настоящий восторг. И плевать, даже если принимать этот душ придётся с хозяином за компанию. Потерплю как-то. Не так уж и страшно к нему прикасаться. Даже эстетическое удовольствие можно получить. А свою стыдливость давно пора засунуть куда подальше. Она не поможет мне выжить.

Когда я появлюсь в ванной комнате, то есть очистном отсеке, конечно, ри-одо как раз заходит в душевую кабинку.

– Иди сюда, – приказывает, хотя даже не смотрел до этого в мою сторону. И как только заметил? Я так громко ногами шлёпаю?

Выполнить этот его приказ мне совершенно не трудно и даже в радость. Надеюсь, что хоть не ошиблась, и это действительно душевая, а не что-то другое.

Вчера кабина показалась мне большой и просторной. Сегодня одно лишь присутствие ри-одо делает её... далеко не такой уж и большой. Даже тесной. Особенно, когда позади смыкаются створки, а хозяин поворачивается ко мне лицом. В чёрных провалах глаз бушует голод. Мощное тело напряжено. И кое-что поднято в полной боевой готовности.

Шаг назад получается сам собой. И лишь прижавшись спиной к сомкнутым дверцам, я понимаю, что нарушила его приказ.

Не избегать его прикосновений. Так он кажется сказал?

Только на этот раз моя непроизвольная реакция производит на хозяина совершенно другой эффект. Мужские губы дёргаются в хищном оскале. Глаза сужаются, и тяжёлый взгляд сосредотачивается на добыче. На мне.

Миг, одно его плавное неотвратимое движение, и я оказываюсь припечатана к стенке этим огромным телом. Буквально распята. Вздёрнута вверх с прижатыми над головой руками и с разведёнными ногами. С болезненно-острым и пугающим до дрожи ощущением вжимающегося в мою промежность мужского органа.

На горле огромная лапища. Мешающая дышать. Вынуждающая неотрывно смотреть в чёрную бездну.  

– Замри, зверушка. Знаешь, что такое охотничий инстинкт? – шипит он мне на ухо. И  двигает бёдрами, ритмично вжимаясь… там. Продавливая мою плоть. Почти проникая.

В ушах шумит. Дыхание спирает, и снова темнеет в глазах.

– Да, – сиплю я хрипло.

– Ты и твой страх даже во мне будят звериную суть. Потребность догнать, взять, подчинить. Сломить любое сопротивление. Хочешь выжить? Тогда не провоцируй. Подчинись сама, – рычит мой хозяин.

Рука с моей шеи скользит на затылок, перехватывая волосы. Сжимая их и оттягивая голову назад. И ри-одо прижимается к моему горлу ртом. Прихватывает острыми зубами. Слизывает горячим языком мой истеричный пульс.

Меня уже трясёт в его руках. И кроет дикой смесью страха с чем-то ещё. Незнакомым и тёмным. Порочным. Стыдным. Отчего всё внутри трепещет в агонии, и кожа горит. Я вся, как обнажённый нерв. Особенно там, внизу.

– Твой запах меняется, – оторвавшись от моей шеи, отчего-то довольно тянет ри-одо. Вдыхает воздух у моего виска. – Становится более пряным и сладким. Я чувствую твою влагу, Лина.

Что?! Нет! Я не могла… Это же… ненормально. Неправильно.

Но хозяин толкается бёдрами снова. Задевает своим орудием пыток мой клитор. И в глазах темнеет.

– Ты возбуждена, зверушка, – ловит мой стон губами ри-одо.