Танцы в ночи. Магия любви - Славина Анастасия
– Думал испугать меня адом? – взяв дольку двумя пальцами, Влада откусила кусочек. – Я считала, ты умер, я смотрела в гроб, где должно было находиться твое тело, – так что я кое-что знаю об аде. – Она встала из-за стола. – Марк, мне же не нужно что-то из ряда вон выходящее. Я просто хочу ездить с тобой на велосипеде, воровать лилии, класть голову тебе на колени. Я просто хочу, чтобы все было как раньше!
– Влада. – Лицо Марка стало еще более бледным. – Как раньше, уже никогда не будет.
– Я не верю тебе. – Влада сделала шаг к нему.
– Не подходи, – прошептал Марк.
Под его пальцами хрустнули деревянные подлокотники. Влада вздрогнула, но не остановилась.
– Конечно, – она села на корточки возле Марка и прижалась щекой к его горячей руке. – Это просто маленькое исключение из твоих правил.
Марк выдернул руку и ушел из дома – прямо под дождь.
Его не было целый день, он не вернулся даже к полуночи. Влада заснула лишь на рассвете, каждой клеточкой ощущая одиночество пустого дома.
* * *Когда она проснулась, Марк сидел на том же кресле, что и обычно; его взгляд был спокойным и холодным. Не проронив ни слова, Влада прошла в ванную. Она провела там почти час, потом надела короткий красный халатик и, выдохнув, распахнула дверь.
Марк ждал ее, прислонясь к противоположной стене. Он окинул Владу взглядом – и его губы дрогнули.
– Я не смогу остаться, если…
Влада не дала ему договорить: просто обняла его.
– Ты не понимаешь, что творишь… – с отчаянием ответил Марк и прижал Владу к себе в каком-то яростном, безысходном порыве. Глубоко вдохнул запах ее волос.
Сердце Влады заныло от странного ощущения: и тоски, и счастья одновременно.
– Я нарушила почти все твои правила – и ничего не случилось, – улыбаясь, она уткнулась носом в его майку.
Удивительно, но Марк ничем не пах, только его одежда хранила легкий сосновый аромат.
– Знаешь, что я думаю обо этом? – спросила Влада. – Возможно, когда-то мне действительно что-то угрожало, но не теперь. Просто ты – самый большой перестраховщик на свете.
Словно придя в себя, Марк резко разомкнул объятья и убрал ее руки со своей шеи.
* * *На этот раз он не появлялся несколько дней, но по ночам Влада ощущала его присутствие. Марк подолгу стоял в черной глубине комнаты и уходил лишь на рассвете. Обычно он ничем себя не выдавал и скорее казался тенью, чем человеком, но иногда Влада чувствовала его прикосновение к своим волосам, и тогда призывала всю свою силу воли, чтобы не обернуться. Она знала: Марк пытался принять решение.
Три дня спустя, поздно вечером, Влада сидела на крыльце в кресле-качалке, ее плечи укутывал плед, на коленях лежал томик Набокова. Она читала до тех пор, пока буквы не стали сливаться, а потом захлопнула книгу.
Недавно прошел дождь, воздух был сырым и свежим. Небо по-прежнему затягивали синие тучи, только на западе горела тонкая полоса заката. Покачиваясь в кресле, Влада пыталась определить, где находится Марк. Долгое время у нее ничего не получалось, но, когда в сумерках ласточки смешались с летучими мышами, снова возникло ощущение легкого притяжения. Оно исходило из леса, с той стороны, где затухало солнце. Прошло совсем немного времени, прежде чем скрипнули металлические ворота.
Марк пересек подъездную площадку, легко взбежал на крыльцо – и Владе на мгновение показалось, что они вернулись в прошлое. Марк снова был мальчишкой из ее детства: пленительно свободным и решительным. К его телу липла промокшая майка, с волос стекала вода. Марк машинальным движением зачесал волосы назад и стал похож на обаятельного мафиози.
Улыбаясь, Влада встала с кресла. Марк остановился на последней ступеньке.
– Я пришел попрощаться, – сказал он.
Пол под ногами качнулся, и прежде чем Влада успела прийти в себя, Марк продолжил:
– Мое желание находиться рядом с тобой оказалось сильнее рассудка. Я должен был исчезнуть, но остался на Даче, рядом с тобой, хотя каждая секунда моего присутствия подвергала – и подвергает – тебя опасности. То, что до сих пор не произошло ничего непоправимого, – огромная удача.
Он попытался улыбнуться, и от этой прощальной улыбки у Влады защемило сердце.
– Ты не понимаешь… – Она подалась вперед. – Тебе не избавиться от меня. Я буду идти по твоим следам, буду искать тебя всю жизнь, что бы ни случилось. Я больше никогда от тебя не откажусь, слышишь?
Марк прикрыл глаза, словно устав объяснять очевидное, и Влада провела рукой по его волосам, мокрым и гладким. Плед упал, обнажив ее плечи.
– Я уже потеряла тебя дважды: когда ты перестал отвечать на мои письма и когда я узнала о твоей смерти, – шептала Влада, с удивлением и восторгом осознавая, что Марк больше не сопротивляется ее ласке. – Больше такого не повторится.
Тело Марка расслабилось, дыхание стало глубоким и спокойным, как у спящего человека. Словно зачарованный, он зарылся лицом в ее волосы.
– Я не смогу без тебя… – Влада обвила его шею руками – пусть он поймет, что все плохое закончилось, но Марк вдруг схватил ее за плечи и сжал с такой силой, что она вскрикнула от боли. Несколько секунд он смотрел на Владу, словно не понимая, кто перед ним, а потом бросился бежать. Секунды – и его поглотили сумерки.
Влада заперла дом изнутри и опустилась на пол. Сердце колотилось. Перед глазами стояло лицо Марка – через мгновение после того, как он отпустил ее плечи. Это лицо было ей незнакомо – измененное, страшное: черты заострились, глаза яростно блестели. Это тоже был ее Марк. Вернее, его темная половина – та, которую он пытался скрыть.
Что же могло настолько его изменить? Тайный эксперимент? Неизвестное заболевание? Любой из ответов был ужасен настолько, что Влада, закрыв лицо ладонями, застонала. Теперь стало ясно, по какой причине Сима отдалилась от родственников, кого она защищала, превратив Дачу в крепость, и почему Марк не рассказывал, что с ним происходит. Как можно рассказать о таком? И как можно жить, испытывая такое? Влада словно ощутила весь его страх, гнев и отчаяние – и волна этих чувств подняла ее на ноги.
Она пыталась определить, где находится Марк, но сосредоточиться не получалось. Вместо привычного притяжения она ощущала нечто, похожее на предчувствие. Ночь часто играет с ощущениями, только на этот раз ощущение беды было настолько сильным, что Влада с трудом поборола желание немедленно броситься за Марком. Она вернулась в дом и взяла ружье.
Светила яркая полная луна, от этого воздух казался серебристо-голубым. Где-то вдалеке ухали филины, ветер шевелил верхушки сосен, и капли недавнего дождя с шелестом опадали на мох. Влада промокла насквозь, от волнения и холода ее знобило.
Она двигалась все медленнее, все сильнее прижимая к себе ружье, а потом и вовсе остановилась. Тропинка убегала к автобусной остановке, а Марк находился в глубине леса – теперь она чувствовала это так же явно, как раньше. Идти в чащу, ночью, одной, было безумием даже для человека, лишенного страха, но повернуть назад – означало оставить Марка наедине с самим собой, раздавленным, разъяренным, способным на все.
Пока она принимала решение, луна спряталась за тучи, и лес погрузился во мрак.
Где-то поблизости хрустнула ветка. Влада замерла. Хруст повторился – и в темноте вспыхнули огоньки. Когда-то Алексей Аркаев рассказывал, что ночью глаза у волков светятся, но Влада даже не представляла, что когда-нибудь увидит это воочию. Она почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок, – и вскинула ружье. Медленно поворачиваясь по кругу, Влада насчитала двенадцать пар глаз.
* * *Она была напряжена настолько, что, снова услышав треск веток, едва не нажала на курок. Волки разом повернули головы в сторону шума, потом, один за другим, огоньки глаз погасли – волки сбежали. Влада еще сильнее сжала ружье: вряд ли ее обрадует встреча с тем, что испугало волков.
Шум приближался. Он оборвался всего в десятке метров от Влады – и в воздухе промелькнула черная тень. Влада прицелилась (скорее для устрашения, чем для самообороны: она не успевала следить за мишенью), а потом внезапно все звуки стихли, и раздался голос Марка:
