Подглядывающая (СИ) - Славина Анастасия

Подглядывающая

Анастасия Славина

Глава 1. День 29

Она появилась после полуночи. Прошла к барной стойке, расстегивая пуговицы пальто таким легким движением, будто их не касалась. Заказала бокал божоле нуво.

Я никогда не сажусь за барную стойку. Предпочитаю наблюдать за людьми в отражении стекла. Столик у окна, спиной к залу.

Сквозь тонкие кружева сигаретного дыма я слежу за прозрачным двойником женщины, сидящей на высоком стуле. Она закидывает ногу за ногу, платье скользит выше, приоткрывает коленки.

Женщина поправляет очки в тонкой черной оправе.

Бармен опускает на стойку бокал с вином.

Саксофонист пробует джаз.

У нее густые темные волосы чуть ниже плеч и чувственный рот. Глаза не рассмотреть – между нами слишком много стекол, они отражают слишком много предметов. Но очки ей к лицу. Возможно, стекла без диоптрий. Я отчетливо представляю ее лицо без очков. Оно становится простым, не подходящим ни к ее элегантному пальто, ни к строгому платью с намеком на недосказанность в виде глубокого декольте.

Звуки окрепшего джаза отскакивают со сцены и рассыпаются по танцполу. Не меняя положения, перевожу взгляд на отражение саксофониста. Двое мужчин за столиком в первом ряду обернулись на музыку, я вижу их стриженые макушки. Официантка коротким движением сметает с соседнего стола чаевые.

И только потом я замечаю свое отражение. Неподвижный серый призрак, заточенный в пластину стекла.

Быть незаметной – я освоила это искусство.

У моего призрака волосы до плеч. Блузка расстегнута на верхнюю пуговицу. Юбка до щиколоток. Замшевые сапоги без каблука. Никакого макияжа. Никаких крайностей. Сегодня официантка забыла принять у меня заказ.

Итак: женщина за стойкой, бармен, саксофонист, двое посетителей и официантка. Кто из них?

Я бы поставила на женщину за стойкой. Но саксофонист сквозит одиночеством, а у одного из посетителей – трость, это тоже может что-то значить. Так кто же?

Я жду. Что-то должно произойти. Пока все в равновесии, все на своих местах, словно играется сцена в спектакле. Но в этом спокойствии что-то назревает. Не хватает толчка: звона разбитого бокала, или звука пощечины, или остановки джаза – внезапной, как остановка сердца.

Что-то должно произойти.

Непроизвольно я чуть подаюсь к окну, чтобы оказаться ближе к происходящему в баре, хотя на самом деле – отдаляюсь. Я так напряжена, что начинает казаться, будто движение вокруг меня замедляется, звуки музыки приглушаются и растягиваются.

– Вам повторить? – официантка склонилась к моему уху, чтобы перекричать джаз.

Я вздрагиваю. Ложечка в моей руке громко, до звона в ушах, звякает о кофейную чашку.

Киваю.

И едва не пропускаю, как в бар, запустив стаю снежинок, входит еще один посетитель – молодой мужчина с выбритой полоской на виске.

Бармен разбивает бокал.

Саксофонист заходит на вираж.

Женщина за барной стойкой достает из сумочки книгу.

Я превращаюсь в зрение и слух. Даже мое отражение на стекле словно истончается.

Сцена разворачивается, будто запущенное маховое колесо.

Женщина в очках, неторопливо пьющая вино и читающая книгу за стойкой бара… Мужчина не может пройти мимо, хотя медлит – видимо не знает, что сказать. Но вот он распахивает пальто, делает шаг по направлению к ней – и вплетается в мою историю.

– Какие на ощупь страницы в вашей книге? – спрашивает мужчина.

Судя по ошеломленному лицу брюнетки, внимание ему привлечь удалось. Наверное, к ней редко обращались с более дурацкими фразами.

Она молчит.

Я не выдерживаю – и оборачиваюсь.

Мужчина не отступает, он применяет более верное оружие – обворожительную наглую улыбку и предельно честный взгляд.

– Хотите потрогать? – спрашивает женщина – и я облегченно выдыхаю.

– Простите мою назойливость. Просто сейчас редко встретишь людей, читающих настоящие книги – тем более в баре. Я могу присесть рядом?

– Только если скажете, какая у вас любимая книга…

А дальше нить беседы ускользает от меня, потому что их чувства заглушают слова. Будь я менее проницательной и более романтичной, то назвала бы это любовью с первого взгляда. Но пока это – взаимное притяжение. И оно стремительно усиливается: воздух электризуется, кровь приливает к щекам. Открытые жесты, полуулыбки, взгляды глаза в глаза.

Я чувствую: его влечет к ней. Ему хочется дотронуться до ее волос, ощутить кожу кончиками пальцев. Женщина отвечает взаимностью – держит дистанцию, обжигающую их обоих.

– Потанцуем? – спрашивает мужчина.

В ответ она легко касается его запястья – и я прячу под столом ладони, будто сама ощутила прикосновение.

Их влечение настолько сильное, что выжигает воздух в баре. Посетители уходят, исчезает официантка, скрывается в подсобке бармен. И мне бы неплохо сбежать отсюда. Но я все еще ничего не знаю о ней. Совсем ничего. Я даже представить не могу – образы рассыпаются. Особенно сейчас.

А он уже держит ее в руках. Вдыхает запах ее волос, и, кажется, его скоро начнет трясти от желания.

Его чувство настолько сильное, что на какое-то время меня выбрасывает из реальности.

Когда я возвращаюсь, они уже снова у барной стойки. Женщина сидит на стуле, а мужчина медленно склоняется к ней. Ее голова чуть запрокинута, глаза прикрыты. Я неосознанно облизываю губы...

Это слишком!

Побочный эффект.

Пока я пытаюсь осознать, что происходит, мужчина притягивает брюнетку к себе. Пробует ее губы на вкус, на ощупь. Я словно сама ощущаю, какие они мягкие, податливые. Он слегка прикусывает ее нижнюю губу…

Я вскакиваю, уже не заботясь о том, громко ли отодвигается мой стул. Они смеются. Или мне это кажется. Все равно.

Я вырываюсь из бара – и глубоко вдыхаю свежий морозный воздух. Едва не бегу по улице, застегивая на ходу куртку. А вместо промозглого пейзажа вижу, как руки женщины путаются в волосах мужчины, притягивая его к себе.

Мне следовало остановиться раньше. Нельзя доводить ситуацию до такого. Это неправильно.

…Он откидывает ее волосы за плечо и ласкает губами ее ушко. Очень нежно, очень медленно и так, будто она полностью в его власти: не увернуться, не остановить его.

Я трясу головой. Хватит!

…Он расстегивает ее платье, пуговицу за пуговицей.

– Любишь подглядывать?!

Кто-то хватает меня за плечо, резко разворачивает к себе – и я оказываюсь лицом к лицу с мужчиной из моей последней фантазии. Светло-русые волосы, зачесанные назад, растрепались. Губы сжаты, глаза гневно пылают. Пальто нараспашку, рубашка, скорее, расстегнута, чем застегнута, но подробностей я не вижу из-за черно-серого кашне с золотистой нитью. Пижон. В баре он показался куда интереснее.

Изо всех сил трясу головой. Нет, не люблю!

– Отвечай! – требует он.

– Я… ллюблю… – слова липнут к горлу, я выталкиваю их изо рта с огромным усилием, будто вырываю с корнем, – ччай… с ккорицей!

Обычно я стараюсь не произносить такие длинные фразы, но сейчас тот редкий случай, когда дефект мне на руку.

Озадаченный моей речью, пижон ослабляет хватку.

– Ты пила латте!

– И… ккто… – я продолжаю пытать нас обоих, – из… ннас… ллюбит… пподглядывать? –резким движением я сбрасываю его ладони со своих плеч и продолжаю путь, задыхаюсь от стыда, гнева и усилий, которые пришлось приложить для ведения разговора.

Пижон догоняет меня.

– Понаблюдай за кое-кем для меня, – предлагает он так просто, будто мы сто лет знакомы. И будто он только что не тряс меня, как яблоню.

Идиот.

Я даже не останавливаюсь.

– Понаблюдай! Тогда я никому не расскажу о твоем маленьком секрете.

Я бросаю на него такой красноречивый взгляд, что слова становятся неуместными: кому в этом городе нужны мои маленькие секреты?

– Я могу заплатить.

Уже интересней.

Я на мгновение замедляю шаг.