Красавица для Чудовища
Анастасия
«Красота идет изнутри»
Он донес нас с сыном на руках до самого дома. Я так сильно скучала по каждому кирпичику, дверце, окну в этом доме, не говоря уже о его жителях. Входную дверь нам отворил Петр Иванович: думала, что все уже спят, но дворецкий объяснил, что они так сильно хотели увидеть нас с сыном, что не ложились спать, дожидаясь нашего приезда в гостиной до поздней ночи.
И стоило включить настенный светильник, чтобы не разбудить только уснувшего малыша, как послышались счастливые голоса работников дома. Миша осторожно опустил меня на пол и дамы замолчали, увидев у меня в руках маленький, посапывающий свёрток, который я скрывала в груди от света.
— Родные наши, — прошептала встревоженная Тамара Васильевна в домашнем халате.
Женщина осторожно поцеловала меня в щеку, и из ее глаз скатились слезы радости. Сдержать слезы не удалось и мне: переступив порог родного дома, я разревелась от счастья. Как же я мечтала сюда вернуться! Каждый день в томящем ожидании любимого мужа, и каждую ночь, я думала о том, как хотела бы лечь в постель на втором этаже. Выпить вечером чаю на кухне дома, пока Тамара Васильевна готовит ужин.
Сыночек снова проснулся, но в этот раз, к счастью не заплакал, а лишь смотрел на меня своими заспанными глазками. Он менялся с каждым днем, и меня это поражало так же сильно, как и радовало. Мое чудо.
Миша повел меня за собой на второй этаж и у двери я настороженно остановилась, глядя на мужа. Да, я все еще была немного обижена, и пользовалась положением, но проблема кроилась не в этом. Муж желал близости, это читалось по его глазам, а мне пока нечего было ему предложить. И мне ужасно сложно было находиться рядом с ним, когда мое тело требовало того же. Даже уставшая, я ужасно хотела поцеловать его и отдаваться его ласкам, не думая о последствиях.
— Я хочу тебе показать кое-что, — ласково прошептал Миша.
Муж открыл дверь моей бывшей спальни, той самой в которой я жила некоторое время после свадьбы. Стоило ему включить свет, как я ахнула: в комнате была проведена перестановка, лежали мягкие игрушки разных размеров, была заменена мебель и лишь некоторые детали интерьера говорили о том, что это — все еще та самая комната.
— Не знал, какого цвета выбрать обои, — пробормотал он. Миша был сонным и сильно уставшим. — Поэтому выбрал то, что мне показалось, тебе бы точно понравилось.
— Но ты не мог этого знать, — желая возмутиться, открыла рот, но сразу же замолчала. Он ведь старался, а серо-голубые обои с имитацией ночного неба мне самой показались очень симпатичными.
— Тебе нравится? — прошептал муж, обнимая меня со спины. Его ладони осторожно легли мне на талию. Сыночек уже снова крепко спал в моих руках и нужно было переместить его в кровать.
— Очень, — призналась я.
— Кроватка для сына в нашей комнате, — прошептал супруг томно.
— Спасибо тебе, — и я нежно поцеловала его в щеку, оборачиваясь. Ему почти что удалось вымолить мое прощение, но я все еще держалась, чтобы снова не поплыть лужицей перед ним как раньше. — Михаил, я… — запнулась, не в состоянии говорить с ним строго. — Я буду ночевать здесь с сыном.
«Если ты не против», — застыло на моих губах. Муж выдохнул, отстраняясь от меня.
— А как же: «родной, любимый, Миша»? — жалобно протянул он с глубокой досадой в голосе. — Ну пожалуйста, — молил супруг. — Я думал, ты меня простила…
— Простила, Миш, — честно призналась, глядя ему в глаза. — Мишенька, — выдохнула я ласково. — Но, ты же понимаешь…
— Я все понимаю, — он приложил палец к моим губам. Сыночек во сне что-то пропищал, и мы оба обратили на него внимание. — Обещаю, не буду распускать руки.
Промолчала, не зная, что ответить, но Миша неправильно расценил это молчание.
— Хорошо, — выдохнул муж, понуро опуская голову. — Спокойной ночи, любимая, — муж приблизился ко мне, поцеловал сына в лоб, и не глядя на меня напоследок, как делал это раньше, скрылся в спальне.
Екнуло в сердце при мысли о том, что он, в данную минуту, безумно обижен. Закрыв дверь своей комнаты, выдохнула, прислоняясь спиной к стене. Посмотрела на спящего сына в своих руках. Мальчик часто просыпался по ночам и мне приходилось его качать, и иногда до самого утра, поэтому, не хотелось тревожить Мишу.
Опустив спящего Альбертика на покрывало на большой кровати, сняла с себя одежду и в нижнем белье направилась в ванную комнату. В которой, к сожалению, не оказалось никакой косметики и текстиля, кроме двух маленьких полотенец. Надев на себя платье обратно и взяв ребенка на руки, я вышла по коридору в сторону своей спальни. К Мише.
— В той комнате ничего нет, — смущенно пробормотала я, стоило мужу открыть мне дверь. Миша сильно растерялся, когда увидел меня на пороге после моего стука. Похоже, он ожидал увидеть кого угодно, но только не меня.
— Входи, любимая, — протянул муж ласково и улыбнулся. — Я совсем забыл тебя предупредить, — признался он и я заметила, что это было абсолютной правдой.
И он теперь постоянно называл меня «любимой» и это было до мурашек приятно. Миша уже успел переодеться и принять душ: одетый в простую белую футболку и домашние брюки, мужчина подсушивал свои короткие волосы полотенцем.
