Альфа Волк
Это наконец-то случается дождливым днем, охваченным индустриальными туманами. На подстанции ИБ-ББА гремит авария, и эвакуируют даже один пограничный дистрикт.
Я не спешу на работу с утра, как раньше. Ночами я спрашиваю себя иногда: а зачем хожу туда вообще?
— К сожалению, Фредерико, я — любитель задавать вопросы.
Он смотрит на меня равнодушно-ленивым прищуром, а затем внимательно следит, как я наспех крошу салат, чтобы прихватить с собой на обед.
— Сегодня опять сборище, как я тебе рассказывала. Абсурд! Но я не думаю, что Рапид издевается надо мной…
Фредерико нахраписто вздыхает, как будто реально принялся внимать моему нытью.
— Что он вообще делает в той башне проклятой, и зачем изображать, мол, его какие-то процессы компании волнуют. Не хочу его видеть, — буркаю я. — Но… не могу. Не видеть. И знаешь, дорогой мой Фредерико…
Его иглообразные усы волнуются, так как я прямо пальцем указываю в серо-рыжую мордаху.
Гибрид дворового кота и горной крысы — гарантированно презирающий любого своего хозяина экземпляр.
— … мне кажется, у меня начинаются галлюцинации. Я точно знаю, что видела, как его рука…
… превращается в лапу прямо на глазах.
Но Рапид не может быть оборотнем. Не только потому что давно их истребили, а потому что иногда как раз оборотней находят, и те выжили благодаря изоляции и сокрытию. Они вынуждены скитаться, так как любого оборотня ждет эшафот.
При личном участии Инквизитора.
А Мясник на виду десятилетиями.
В полном здравии.
Все отловленные оборотни выглядят как полутрупы.
В «Ново-Я» зависаю в мастерской. Выкачать пар из головушки своей чугунной. На время поглядываю каждые десять минут. Совещание должно начаться ближе к вечеру.
Стараюсь на цыпочках обходить мысль о том, что вчера Рапиду я дала согласие.
И еще практиковала поцелуи на нем.
И еще и тупицей себя выставила, — вообще это вовсе неважно для меня обычно, — но в случае с Альфой почему-то досаду лишь усугубляет.
А когда отвлекаюсь от повтора пресс-конференции мерзких пуристов на макет по проекту #13, то внезапным озарением проникаюсь.
Рапид, на самом деле, только раз меня к себе в пещеру на семьдесят седьмом этаже позвал.
А мог бы каждый день вызывать.
Вместо очевидного он постоянно собирает совещания-массовки, и втыкает на меня.
Это не я одна тут трясусь от страха.
Он — тоже трус.
И что-то легче от подобного открытия не становится.
Каким бы привлекательным он мне не казался, каким бы странным, интригующим и немного… уставшим не был, Альфа Каин Рапид — такой же, как и другие Альфы.
Безразмерный эгоизм, который он и сам не в состоянии преодолеть, потому что — зачем менять то, что нормально и удобно и работает как по часам? Снисходительность, радикальность и деструктивное упрямство. Альфы могут себе позволить деструктив, не им же ведь с последствиями справляться. Они и конец света переживут.
Он собирается уничтожить мою работу и мои интересы и эмм… мою жизнь? — и тут же брови хмурит, что я не лечу, сломя голову, ему в этом помогать!
Стягивая, слой за слоем, резину с рук и окуная ладони в подогретую воду, я наконец-то нахожу силы взглянуть правде в глаза.
Я отдамся ему скоро. Он поставит мне метку на запястье. Раскрошит мой отдел и продаст абсолютно все, вместе с наработками. Я буду вынуждена с ним жить и обслуживать его. Молиться провиденью, что он не будет применять Альфа-приказы, иначе я… У меня остается только шанс уговорить Альфу лично на разрешение заниматься изобретениями в качестве хобби.
И я — последняя Омега на свете, способная уговорить кого-либо на что-то. Я лишена вообще… уловок этих. Где такому научиться? У всех вокруг это просто так получается.
И, может, с каким-то ординарным Альфой у меня возник серьезный шанс. Но с Мясником…
Он уже восседает во главе стола, когда захожу в зал. Гнетущая атмосфера облаком будто бы вобрала в себя все здание, и когда оттянутую тетиву отпустят…
Парадоксальным образом Рапид не смотрит на меня сегодня. Мой пульс учащается, постукивает вразнобой, словно иногда цепочка ударов за пределы нормы на метр выпрыгивает.
А когда он поднимается, воды себе еще набирает, он чуть ближе ко мне становится, буквально на сантиметров десять, но столь незначительная деталь запускает реактивный — залп за залпом — огонь в моем теле.
У меня голова кружится… от возбуждения.
Стыд куда-то на периферию рефлексий отодвигается.
Как я же ненавижу эту биологическую клетку природы Омеги.
Меня случайно сюда запхали.
Я не подхожу!
— Все вон.
Голос камнем с обрыва сигает в средоточие сидящих, а у меня этот голос в голове будто рикошетит от чего-то, и сразу эхом обрастает.
Многие из руководства поднимаются и спешат к выходу, а Рапид удваивает:
— Вышли вон. Повторять не буду.
На обескровленных ногах поднимаюсь из-за стола, а Каин против тоже выравнивается во весь рост.
А, мне, значит, остаться.
Когда вечно сопровождающий его Альфа последним покидает помещение, клянусь, я собираюсь что-то сказать, вот придумала нормальное вроде, но голос… не работает.
— Сюда.
Он указывает на дверь подсобки. И, видимо, ожидает пока я первая туда направлюсь.
И на шагу третьем я невидимым моторчиком обрастаю. К подсобке едва не подлетаю, потому что осточертела канитель эта вся. Компания на бомбе замедленного действия сама себя тащит, а я с детонаторами в крови каждый вздох в грудину вбираю. От такого Альфы можно все, что угодно ожидать!
