Красные искры света - Джейн Анна
– Мне плохо, – жалобно сообщил Ярослав. – Во рту сухо, как в пустыне, и голова трещит.
– Еще бы! Какого черта ты вчера напился? – спросила я сердито и неожиданно широко зевнула, рассмешив Ярослава.
– Я выпил немного! И даже сам не понял, когда опьянел. А какого ты спала со мной? – спросил он, прищурившись. – Притащилась посредине ночи и рухнула на меня. Твое жалкое тельце едва не треснуло.
– Что ж ты меня не разбудил? – злобно поинтересовалась я.
– Как-никак ты в моем теле. Я решил, что мое тело должно спать с комфортом, – пояснил высокомерно Зарецкий. – Кстати, ты раздеться не могла? Или всегда спишь в одежде?
Я и правда осталась в футболке и джинсах. Даже носки снимать не стала.
– А ты в чем спал? – подозрительным взглядом окинула я Зарецкого, который сидел все в том же синем платье, которое я надевала вчера на свидание с Карлом. Стоило мне подумать о немце, как сердце мое сжалось. Бедный Карл! Опять у нас все сорвалось. Хотя, насколько я помню, его близость не доставила мне особого удовольствия.
– В этом и спал, – буркнул Яр. – Отвратная одежонка. И тут все жмет, – потянул он за лямку лифчика, которая выглядывала из-под него. – Наверное, циркуляция крови нарушена. Слушай, а в груди есть вены? – с искренним беспокойством спросил он. – А то вдруг там что-нибудь пережало?..
И он снова дернул за лямку.
– Прекрати, – предупредила его я, не без труда поднимаясь на ноги и поднимая с пола Зарецкого, рассудив, что не стоит ему там сидеть. А после, как могла, поправила ему волосы, убрав их за спину. Волосы слабо пахли сигаретами – видимо, вчера вобрали в себя дым в той квартире.
Однако вместо привычного отвращения я почувствовала странное желание закурить. Этот малолетний дурень еще и курит, что ли?
– Сними с меня эту хрень! – потребовал Ярослав и опять потянул себя за злосчастную лямку. – Немедленно!
– Сниму, – пообещала ему я, убирая его руку подальше, дабы он ничего мне не порвал. Я ненавидела, когда кто-то портил мои вещи. А у Зарецкого было что-то вроде мании разрушения. – Стой спокойно, детка.
– Э-э-э, – только и смог сказать Дан за нашими спинами, который незаметно вошел в гостиную, служившую мне спальней. Я испугалась, но ничем не выдала себя.
– Привет, – тепло улыбнулась ему я и незаметно ткнула в спину Зарецкого, чтобы и он поздоровался.
– Здорово, чувак, – отозвался тот нервно и зачем-то помахал рукой. – А ты откуда здесь?
– Еще не протрезвела? – грозно осведомился Дан. – На работу-то собираешься?
Я взвыла про себя. Точно! Работа! Мне нужно было приехать в редакцию!
– На какую? – в это время ляпнул Зарецкий, в который раз демонстрируя свою непревзойденную глупость. – А, я же училка. То есть, – немедленно поправился он, – препод. Надо собираться в универ. Сколько время?
– Без пятнадцати девять, – отчеканил Дан, развернулся и ушел, бросив, что, так и быть, кофе он нам сварит.
– Блин, я в универ опоздал! – выдохнул Зарецкий и тотчас сам себя успокоил: – Хотя какая теперь разница. Я ведь больше не я. Слушай, сходи в универ, а? На первые две пары плевать, а на третьей, на конституционном праве, отмечают. Если пропусков нет, то можно полуавтомат получить. Блин, как голова болит, – прижал он к виску кончики пальцев.
– А ты за меня что, на работу пойдешь? – волком глянула я на этого болвана.
– Пойду, – с вызовом заявил он.
– Нет, – тотчас воспротивилась я, прикинув, как Зарецкий опозорит меня. – Ты сейчас позвонишь главредактору и скажешь, что я заболела. И будешь сидеть дома до тех пор, пока мы не поменяемся. Понял?
– Не понял, – ощетинился Зарецкий. – Какого ты командуешь?
– Просто я умнее тебя, – пояснила я ему с раздражением. В теле Яра я становилась куда более эмоциональной. – Прими это и слушайся. Сейчас позвонишь, мы позавтракаем и поедем к этой проклятой ведьме, – стала перечислять я.
– Сначала ты сходишь на конституционное право, – уперся Зарецкий. – Я хочу полувтомат. Там препод – жесть.
– Да как тебя могут сейчас волновать такие вещи? – не понимала я, всею душой стремясь к Джульетте, которая точно знала, в чем секрет наших перемещений.
– Очень просто. Я, знаешь ли, уверен, что мы вернемся обратно, – объявил Зарецкий.
Я не стала спорить с ним – не видела в этом смысла. Села на диван, привычно сведя колени вместе, что вызвало у Ярослава неоднозначную реакцию.
– Не делай так на людях, – попросил он меня со смешком. – Люди сделают неправильные выводы.
– Вчера ты что-то о подобном не заботился, – отозвалась я, вспомнив, как этот идиот широко расставлял ноги, сидя на диване. Оставалось надеяться, что Шейк ничего не видел.
– Я вообще смутно помню, что было вчера, – признался Зарецкий.
– Еще бы! – с сарказмом воскликнула я. – Ты же напился! Ты не имел права напиваться в моем теле.
– Я не знал, что делать, – развел он руками в стороны.
– Расскажи, что было, – потребовала я.
Лицо Ярослава перекосилось от болезненных воспоминаний.
– Я люблю женщин, – сказал он зачем-то. И насупился.
– И что? – не поняла я.
– И то.
– Подожди, – вдруг разобрал меня смех. – Ты хочешь сказать, что…
– Что твой урод поцеловал меня, то есть тебя, – с отвращением отозвался Зарецкий. Кажется, эти воспоминания были для него болезненными.
Я мгновенно представила, как брутальный Карл тянется к замершему от испуга Ярославу, который в моих фантазиях имел свою внешность, но обряжен был почему-то в женскую весьма кокетливую одежду преимущественно розового цвета. И весело рассмеялась. Кажется, раньше моя фантазия не была столь яркой и образной.
– Не смешно, – отозвался Зарецкий с обидой. – Я ему врезал. И этот придурок стал меня хватать, прижимать к себе и нести какую-то чушь. Но я ему еще раз врезал, – похвастался он, – и убежал. Как ты вообще ходишь на этом кошмаре?!
– На каком? – не сразу поняла я. Меня одолел новый приступ смеха.
– Обувь на каблуках, – процедил Зарецкий. – Смейся, смейся. Кто много смеется, тот много плачет потом.
– Боже, – не могла я остановиться, хоть и очень хотела этого, – ты как ворчливая бабка!
– Дура, – тотчас наградил меня новым званием Зарецкий. – Между прочим, я упал дважды и колено разодрал, – выставил он вперед мою собственную ногу. На колене и правда были царапины. А вот тонких капроновых колготок телесного цвета не было – и я только сейчас это заметила.
– А колготки куда дел? – перестав смеяться, поинтересовалась я.
– Ну, они порвались, я их в кустах и снял, – признался Ярик. – А потом вызвал такси и поехал туда, где должен был быть. А позвонить тебе не мог. Потому что ты даже не удосужилась взять телефон с собой! Я искал, искал, мобильника нет!
– Ты его потерял! – крикнула я, не в силах сдерживать гнев, который пришел на смену смеху. – Ты потерял мой телефон! А я приехала и нашла его в траве.
– Ну, нашла же, – ничуть не смутился парень. Что-что, а его наглость осталась при нем. – Сама, наверное, и потеряла. Лучше расскажи, что ты вчера на квартире у Ромыча сделала.
– У какого Ромыча? – не сразу поняла я.
– У которого день рождения был. Ты опять попыталась влезть в драку, агрессивная ты наша. Совсем, что ли? Свое тело не жалко, так мое можно в расход пустить? – принялся возмущаться Ярослав.
Оказалось, кое-что он все-таки помнил. Как Зарецкий мне поведал, он почти сразу же поехал в тот дом, где праздновался день рождения друга, но меня там не обнаружил, а потому пристал к Шейку. Выпил «немного» и его понесло. Как мы уезжали, стерлось из его памяти. В себя Зарецкий пришел на моем диване, с головной болью и сухостью во рту.
Главредактору он все же позвонил и зачитал по бумажке то, что я ему написала, велев несколько раз повторить перед звонком, чтобы речь его была как можно более естественной. У Яра, надо сказать, получилось не так уж и плохо. По крайней мере, главредактор, дама в годах, которая всегда относилась ко мне благожелательно, пошла навстречу, пожелала скорейшего выздоровления и сказала лечиться, сколько нужно. На этом наши и без того скромные успехи закончились. Я планировала ехать к треклятой Джульетте, а Зарецкий уперся со своим конституционным правом. Я хорошо понимала, что он цепляется за привычные ему вещи в надежде, что мы снова вернемся в наши тела, но еще более хорошо я понимала, что, возможно, этого не произойдет. К тому же странные кольца отказывались сниматься с пальцев – и с моего, и с его.
