Опекун. Она не для меня.
— Интересно стало, — отсмеявшись ответил друг, — но я все равно понять не могу, зачем она тебе сдалась, нет, я бы еще понял, будь девочка посимпатичнее, но она ведь в самом деле убогая.
— Хватит!
Я и сам толком не понял, что на меня нашло, но впервые за время нашего знакомства, мне захотелось начистить другу его самодовольную рожу. Не хватало только из-за девки малохольной перед другом лучшим кулаками махать, а хотелось, ой как хотелось. Совсем я, кажись, с катушек съехал.
Однако другу стоило отдать должное, быстро и верно считав мое настроение, Дима принял серьезный виде, и окинув меня взглядом, снисходительно произнес:
— Ладно, не кипятись, ясно все с тобой, — он даже руки поднял, в примирительном жесте. — Не буду больше ее цеплять.
Что конкретно ему было ясно, для меня, однако, осталось загадкой. Впрочем, девочка на меня странно влияла. Я ее второй раз в жизни видел, а уже готов был другу в рожу бить. Не порядок.
— К нашим баранам, — ловко сменив тему, Дима продолжил: — Через неделю летим в столицу, я должен лично присутствовать при передаче груза, но до этого нужно разобраться с ублюдком Дегтевым, зарвался сученыш, я его не раз предупреждал.
Даже несмотря на тяжелый характер, репутацию и вид деятельности, Дима всю свою жизнь презирал тех, кто торгует наркотой и людьми, распространять дурь в городе означало подписать себе смертный приговор, Дегтев давно нарывался, доигрался.
— Архипов будет недоволен, все-таки его человечек, — я лишь напомнил, четко понимая, что Демина мой аргумент бы не остановил. Дима предпочел бы развязать войну, чем позволил бы себе закрыть глаза на то, что малолеток сажают на иглу и поставляют в бордели.
— Архипов может пойти в задницу, это мой город, моя территория, — оскалился друг, — я предупреждал, что на моей здесь наркоты не будет, эта мразь решила рискнуть.
— Будет война.
— Значит будем воевать. С девчонкой что делать будешь? Одну оставишь?
— Не знаю, найду ей мозгоправа, бабу какую-нибудь, доплачу, пусть за одно нянькой побудет.
Я действительно не знал, возможности подумать не представилось. Все как-то со спешкой, быстро. Опека, больница, дом.
— Как знаешь, — Дима лишь плечами пожал, его явно мало интересовала забота о девчонке, — что у нее с лицом?
— Понятия не имею, она ж молчит.
