Елена Арсеньева - Мода на умных жен

Алена попыталась пошевелиться, но другой мужской голос крикнул:

– Тихо!

Нет, опять не Игорь, ну что ты будешь делать… Это был Бергер.

Бергер, который до сего мгновения почему-то лежал рядом, вскочил и побежал, пригибаясь, в узкий проход между Домом культуры и магазином «Артем». В руке у него что-то было такое металлическое, черное… Пистолет, что ли? Но откуда он его взял?!

«А как же «рамка»? – подумала Алена. – Как же он его в суд-то пронес? Может быть, по блату?»

Навстречу Бергеру, сильно прихрамывая, бежала какая-то женщина, маленькая, проворная, в серой куртке. Проход между домами был очень узкий, но она каким-то образом обогнула-таки Бергера и даже умудрилась сделать еще несколько шагов, но тут уж он не оплошал: поймал ее за руку, с силой рванул к себе, она упала на колени с заломленной за спину рукой, завизжала от боли пронзительно, как шавка, которой отдавили лапу, оскалилась… В самом деле, что-то от злобной шавки было в лице женщины с мелкими, аккуратными, прежде точеными, а теперь искаженными болью и ненавистью чертами.

Ох, как она рвалась, как билась, как визжала, как закатывала глаза, но Бергер держал ее, словно и без всяких усилий, одной рукой. Правда, правой, а не левой. В левой у него сначала был пистолет, а потом откуда-то взялся мобильник, в который Бергер что-то быстро-быстро говорил. Иногда он отрывался от трубки, когда Людмила начинала дергаться слишком сильно, потом опять начинал говорить.

Вокруг толпились люди, глазели, охали, возбужденно переговаривались, но близко к Бергеру не подходили. Иногда чьи-то спины загораживали от Алены эту странную пару, и тогда она начинала нетерпеливо ерзать по асфальту, силясь ничего не пропустить, но почему-то не догадывалась встать и подойти поближе.

Когда в очередной раз спины около Бергера раздвинулись, она увидела мужчину в джинсах и короткой замшевой куртке, как показалось Алене, чрезмерно легкой для конца октября. Мужчина что-то говорил Бергеру, скупыми жестами указывая то на бьющуюся Людмилу, то на крышу Дома культуры.

Потом он что-то еще сказал, Бергер махнул мобильником в сторону Алены, и мужчина обернулся.

Алена подумала, что уже видела где-то его лицо. Хмурые, резкие черты, недобрые глаза… черные глаза… А, это он только что придавливал ее к земле всей тяжестью своего тела и орал как ненормальный:

– Жива?!

Вдруг до Алены дошло, что она осталась жива именно потому, что именно он сначала сшиб ее на землю, а потом прикрыл собой. И еще она вспомнила его имя: Максим. Тот самый Максим, который два дня назад помогал ей транспортировать до дому великого притворщика нашего времени – Алексея Стахеева…

Увидев, что Алена на него таращится, Максим подошел к ней и подал руку:

– Вы почему сидите? Ох, извините, я вам ничего не сломал, когда сбил с ног?

– Не знаю, – прошептала Алена, опираясь на его руку и осторожно вставая.

Прислушалась к себе. Вроде все цело. Слава Богу, она упала не на колени – после летних приключений в вековых стенах некоего французского замка[13] колени стали самыми проблемными зонами в ее теле.

– А зачем вы меня сбили с ног? – спросила она, отряхиваясь.

– Затем что в вас стреляли. Вы разве не заметили?

Ох, как нравились Алене Дмитриевой мужчины с чувством юмора!

– Первый раз эта дама промахнулась, пуля ударилась о решетку, – сказал Максим. – Я сразу понял, что следующую словите вы, ну и подсуетился. Понимаете, я за ней следил, через всю Покровку за ней прошел, пока она тащилась за вами, а вы, конечно, ничего не замечали. Я ее довел до суда, потом на какой-то машине сработала сигнализация, я отвернулся – и Людмила исчезла. Как сквозь землю провалилась! Я тут все обегал – нет нигде. Решил ждать, чувствовал, что она не зря плелась за вами так долго. Но что пальбу откроет из-за угла – такого я, честно сказать, не предполагал. А она вот…

– Вы от Муравьева? – спросила Алена, осторожно делая шаг, а потом и другой.

– А кто такой Муравьев? – спросил Максим с искренним недоумением.

– Тогда почему вы следили за мной? – в свою очередь изумилась Алена. – Я думала, вы меня охраняете по заданию Муравьева.

– Да нет, я сам по себе. Хорошо, что вовремя успел. Жаль только, не сразу понял, что такие опасные связи у вас – не по злому умыслу, а по незнанию, с кем имеете дело.

– Опасные связи?

– Ну, Алексей Стахеев, Людмила Мурзина…

– Откуда вы их знаете? Ну, Алексея вы видели тогда, ночью, когда изображали из себя частника. А Людмилу-то откуда?

– Неважно, – отмахнулся Максим. – Пойдемте, а то ваш защитник скоро обессилеет – держать эту особу не так просто.

– Его зовут Александр Бергер, – сказала Алена.

– Тот самый Бергер? – остро взглянул Максим.

– Какой тот самый?

Максим не ответил.

Из-за угла Октябрьской улицы вывернулось сразу несколько милицейских машин с мигалками. Бергера наконец-то избавили от Людмилы. Двое дюжих мужиков в форме потащили ее к машине. И, такое ощущение, держали они ее с трудом.

Когда троица проходила мимо, Алена шагнула вперед:

– Подождите!

– Не мешайте, девушка! – буркнул один из мужиков. – Мы задержали опасную преступницу!

Они задержали! «Мы пахали» – вот как это называется!

– Она стреляла в меня, – сказала Алена.

От изумления охранники притормозили, и Алена схватила Людмилу за рукав:

– Зачем, зачем все это?! Ну ладно, ты прочла мой блокнот и поняла, что я вот-вот все пойму, но ведь у меня не было никаких доказательств! Вам надо было только затаиться, и никто никогда ничего не узнал бы.

– Я потеряла голову, – пробормотала Людмила. – Я тебя всегда боялась и была против, когда Алексей решил пойти к Муравьеву… Алексей сломал ногу в том окопе, который отрыл для своего же спасения!

– Значит, я – окоп? – осведомилась Алена. – Ну и ну… Конечно, уж лучше быть окопом, чем ямой. Один вопрос: это ты стучала мне в дверь прошлой ночью? Зачем?

– Хотела напугать тебя. Чтобы ты бросила свое расследование!

– И Бубен для этого же?..

– Ну да. А ты ведьма… мой пес никого не слушался, кроме меня… – забормотала Людмила с ненавистью, но Алена перебила ее:

– А почему сразу было не прикончить меня, если ты так испугалась? Почему меня не убили в Стригине?

– В каком Стригине? – мрачно покосилась на нее Людмила.

– А ты не знаешь?

– Не знаю! Ни про какое Стригино я не знаю! Если бы мы тебя прикончили, Муравьев заподозрил бы неладное. Подозрения… Мы не могли их допустить! Ты даже не знаешь, какие деньги это сулит… – Людмила говорила бессвязно, словно в бреду. – Алексей нашел одного американца… Он готов был озолотить нас за формулу! До такого никакие фантасты не могли додуматься! И тут ты влезла… Мы хотели просто напугать тебя, просто напугать, чтобы ты сама все это бросила. А когда к тебе попало письмо, я совсем потеряла голову!