Елена Арсеньева - Мода на умных жен

– Ни слова.

Он снова махнул рукой.

– Тут еще много работать. Я пойду. Надо думать. Прощайте, Антон.

– Почему «прощайте», а не «до свиданья»? – встревожилась я.

– Завтра уезжаю в Петербург. Пора. Ждут дела. Ждут друзья.

Я остолбенела.

– Антон, слушайте, – сказал Кибальчич. – Забудьте меня. Я же сказал вам – я не умею думать о женщинах. Я вообще дурак какой-то, когда речь идет о людях, о еде… Знаете, собралось как-то несколько наших, и все были голодны. Мне поручили принести съестного. После долгих поисков принес… красной смородины. Больше ничего так и не придумал. Меня на смех подняли. Я и сам не знаю, почему купил смородину. У меня голова о еде и прочем, обыденном… не думает. И о вас не думает. Вам я формулу подарил. Что хотите, то с ней и делайте.

И он ушел.

Николка, признаюсь тебе, я немного поплакала. Уже второй раз я плакала об этом человеке. Мне казалось, я умру от горя, хотя умом я понимала: жизнь с ним была бы моим несчастьем. Он и вправду отдал мне больше, чем мог отдать любой другой мужчина. От другого я получила бы в лучшем случае только сердце. Он отдал мне плод своего холодного, гениального разума.

Что я могла сделать в ответ?

Я пошла к «Ковру-самолету» и долго смотрела на почти законченное полотно. Фигура Ивана-царевича, великолепная жар-птица, весь окружающий пейзаж, совы, которые своей зловещей красотой и таинственностью будоражили мое воображение до ночных кошмаров, – все было закончено. Только сам ковер с аккуратно вырисованными на нем подмалевками моей рукой еще не был написан. В.М. сказал, что придет к полудню и завершит работу.

Я смотрела на ковер. Какая небывалая легкость в его очертаниях! Легко вообразить, что он сделан из нового материала, что сила его полета кроется в волшебных нитях, из которых он соткан. Нет, не волшебные слова и заклинания, о которых думала я, когда подбирала и выстраивала узор древних рун, дали ему эту силу. Формула. Строгая, холодная формула.

Я взглянула на нее. Все знаки, скобки, черточки, латинские буквы – они вдруг показались мне столь же совершенными и прекрасными, как древние руны. И я поняла, что нужно сделать, как увековечить изобретение Николая Кибальчича. Я напишу формулу на ковре! Она станет частью узора! Я расскажу все В.М., и он найдет самые яркие, самые волшебные краски для этого узора! Наш ковер, пусть и написанный на полотне, исполнится силы и легкости, необходимой для полета. Его полет будет естествен!

Я только что закончила набросок, как отворилась дверь и вошел В.М.

Он немедленно увидел новый узор.

– Что это?

Было искушение промолчать. Почему я не промолчала?!

Когда я закончила торопливый, неловкий и какой-то совсем не торжественный рассказ о прощальном подарке Кибальчича, я увидела, что по лицу В.М. пошли судороги.

– Я хочу вам кое-что сообщить, Антон, – проговорил он, и видно было, что он с трудом сдерживает ярость. – Сегодня я получил неопровержимые сведения из Петербурга. Кибальчич не только нигилист, но и чернокнижник. Среди студентов Медицинской академии он распространял тайные записки, в которых призывал их плясать вокруг отрезанной петушиной головы, что означало бы свержение государя. Он также писал: «Я – тот, кто изменит ход истории Российской империи. Я получил дар неуязвимости от духов Дианы (Луны). Я ношу при себе ухо мертвого медведя, оно обеспечит бессмертие моей идее. Я знаю свое будущее. Духи наделили меня полномочиями открывать и вести „пляску Луны“ во время колдовских действий». Я б поднял на смех несчастного сумасшедшего, который присвоил себе вселенскую власть, – с трудом переведя дух, продолжал В.М., – но он покушается на власть, которая является опорой России. Если не будет монархии, не будет и России. Только монархический строй дает прочность России, при конституции она вся развалится на части. Я как был, так и доселе остаюсь убежденным монархистом на исконных русских началах, то есть стою за православную веру, за самодержавного неограниченного царя и за великий русский народ и его господство в Русском государстве, и к сему подлинному моему credo не нахожу нужным прибавлять никакого constitutio que. Счастье этого человека, что он уехал в Петербург. Я спустил бы на него сегодня всю московскую полицию!

– Господь с вами, – прошептала я, – откуда такая жестокость? Он гениален, поймите, он гениален! Его формула будет жить вечно…

В.М. вскинул голову и мрачно посмотрел на меня.

– Дитя, – сказал он с непонятной усмешкой. – Блаженное, глупое дитя. Идите к себе и возвращайтесь наутро. Я должен работать один.

– Вы обещали, что я сама смогу выписать руны по моим эскизам, – пробормотала я.

– Мы поговорим об этом завтра, – сказал В.М.

И я ушла. Но только дома обнаружила, что забыла бумагу с формулой Кибальчича около мольберта. Ну ладно, ничего. Даже если она, не дай Бог, пропадет, все равно формула перенесена на полотно. В.М. добросовестно обведет мои подмалевки своей волшебной кистью, оденет их серебром, златом, самоцветами – и спустя века люди будут смотреть на чудесный узор и восхищаться моим другом!

Я плачу от разлуки с ним. Но как же я счастлива, в каком молитвенном восторге я нахожусь, думая, что именно я отчасти стала причиной гениального открытия, которое, быть может, изменит судьбу человечества!

Можешь представить себе, Николаша, что когда-нибудь я прилечу к тебе из Москвы на ковре-самолете, который опустится прямо в нашем старом яблоневом саду!

Целую тебя. Твоя сестра».

Примечания

1

Об этой истории можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Час игривых бесов», издательство «Эксмо».

2

Об этой истории можно прочитать в романе Е. Арсеньевой «Последняя женская глупость».

3

Об этой истории можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Репетиция конца света», издательство «Эксмо».

4

Об этой истории можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Крутой мэн и железная леди», издательство «Эксмо».

5

Об этой истории можно прочитать в книге Елены Арсеньевой «Сыщица начала века», издательство «Эксмо».

6

Об этой истории можно прочесть в романе Елены Арсеньевой «Сыщица начала века», издательство «Эксмо».