Сандра Браун - Влюбленные

— Не может быть! Они не могут!..

— Еще как могут. Я просил дать нам двое суток…

— Но этого слишком мало, чтобы…

— …И мне дали двадцать четыре часа, чтобы добыть необходимые доказательства. — Хедли бросил взгляд на настенные часы. — И сорок пять минут из них уже прошло.

Доусон негромко выругался.

— Зато Бюро готово разыскивать Берни Кларксона — хотя бы только затем, чтобы убедиться, что он — не Карл.

— И на том спасибо, — сердито отозвался Доусон. — Но пока они его ищут, Амелия и дети нуждаются в защите.

— Сесил Кнуц высказал одну идею… — Хедли пристально посмотрел сначала на своего крестника, потом перевел взгляд на Амелию. — Но я боюсь, она вам не слишком понравится.

— Какую идею? — Это были первые слова, которые Амелия произнесла с тех пор, как отправила детей обратно в гостиную.

— Ты должна созвать пресс-конференцию и объявить, что у тебя есть серьезные основания полагать, что твой бывший муж вовсе не был убит, что он все еще жив и следит за тобой. Именно он, скорее всего, убил твою няню, потому что принял ее за тебя, и, следовательно, он представляет собой угрозу для твоей жизни и для жизни твоих детей.

Некоторое время все молчали, потом Доусон спросил:

— Ну и что это нам даст?

— Во-первых, подобная пресс-конференция поможет Амелии расположить в свою пользу общественное мнение. Пресса, во всяком случае, за это уцепится, и тогда местным властям придется волей-неволей начать действовать.

— Я не стану созывать никаких пресс-конференций, — не терпящим возражений тоном заявила Амелия и посмотрела в сторону гостиной, откуда слышался беззаботный смех обоих мальчуганов. — Вы хоть понимаете, какие это может иметь последствия для нашей жизни? Если дети узна́ют, что их отец жив…

— Но ведь это неизбежно, — необычно мягким тоном возразил Хедли. — То есть я хочу сказать: когда бы они ни узнали об этом, при каких бы обстоятельствах это ни произошло, Хантеру и Гранту будет очень, очень нелегко.

— Я это отлично понимаю, — отрезала Амелия. — Но я решительно отказываюсь выступать в роли клоуна в цирке, который по этому поводу устроит пресса. Да, в конце концов мои дети — и все окружающие тоже — непременно узнают, что они — сыновья убийцы и внуки опасного террориста. Я не могу этому помешать, не могу защитить их от правды, которая рано или поздно выплывет на свет божий. Но это не значит, что я не хочу их защищать. И мне нужно подумать, как смягчить неизбежный шок, как научить их жить с клеймом, которое не изгладится еще очень долго. Может быть, никогда. Если вы знаете, как это сделать, скажите. Я с удовольствием вас выслушаю… — И она посмотрела на обоих мужчин, словно и в самом деле ожидала ответа. Но ответа у них не было и не могло быть. Доусон лишь несколько секунд выдерживал ее взгляд, потом потупился с растерянным и безнадежным видом. Хедли и вовсе смотрел в стол, но именно он первым нарушил воцарившееся за столом напряженное молчание.

— О’кей, — сказал он и вздохнул. — Не будем торопиться, оставим пресс-конференцию на самый крайний случай. Немного времени у нас есть, так постараемся его использовать, чтобы как можно скорее поймать этих сукиных детей. И ты, Амелия, должна нам помочь. Ты вспомнила, какие у Джереми были странности, склонности, связи? Где он может скрываться? Кто из знакомых может его прятать?

— Я… составила список его приятелей. Всех, кого смогла вспомнить, естественно, только… К тому моменту, когда мы развелись, Джереми почти ни с кем из них не общался.

— Где этот список?

— Наверху, в моем кабинете на столе.

— Принеси его, пожалуйста, я хотел бы на него взглянуть. Скорее всего, это выстрел наугад, но чем черт не шутит? Времени у нас мало, поэтому мы должны использовать любой, даже самый слабенький шанс выйти на след Джереми. Пока он и Карл не знают…

Мобильник Доусона зазвонил, и Хедли замолчал на полуслове, вопросительно глядя на него.

— Хэрриет, — ответил Доусон на его немой вопрос, поглядев на экран мобильника.

— Хэрриет — главный редактор «Лицом к новостям», — объяснил Хедли Амелии. — Начальник нашего мальчика. И его злейший враг. Драконша.

Тем временем Доусон ответил на вызов и даже начал что-то говорить, но Хэрриет оборвала его на полуслове. Некоторое время он слушал, потом спросил изменившимся тоном:

— Звонок поступил через редакционный коммутатор?.. Во сколько?.. — Тут он посмотрел на свои наручные часы. — Скажи точно, о чем он тебя спрашивал!

Его поза выглядела такой неловкой и напряженной, что и Хедли, и Амелия сразу поняли: случилось что-то серьезное. Доусон целую минуту слушал Драконшу не перебивая, потом сказал:

— Спасибо, что сообщила, это очень важно. Что?.. Амелия?.. Да, разумеется, я продолжаю работать в этом направлении, но дело идет слишком медленно. Она чертовски упряма… — Он бросил быстрый взгляд на Амелию. — Нет, я уверен — у нас получится шикарное интервью. Кстати, именно из-за этого я сейчас не могу разговаривать. Пока. — Доусон выключил телефон и после небольшой паузы сказал:

— Драконше звонил человек, который назвался Берни Кларксоном. Он расспрашивал ее обо мне.

Хедли скрипнул зубами.

— Значит, Карл уже знает…

— Или просто что-то почуял.

— Что именно он спрашивал у твоей… у Драконши?

Доусон ненадолго задумался, словно собираясь с мыслями, потом подробно пересказал свой разговор с Хэрриет.

— Она сказала — он показался ей немного чудаковатым, как многие старики: мнительным, подозрительным, но в целом — вполне обычным. Ее насторожил только последний вопрос: он очень интересовался, кто именно посоветовал мне заняться процессом Стронга и не получал ли я какой-нибудь особой информации от источников из числа правоохранителей. Хэрриет сказала ему, что не знает, — и она действительно не знает. Сам я сказал ей, что мое внимание привлек любовный треугольник Уиллард — Дарлен — Джереми и его трагические последствия, а также та роль, которую сыграл во всем этом «вьетнамский синдром», заработанный Джереми пока тот служил своей стране в «горячих точках». Собственно говоря, я и не скрывал, что собираюсь писать именно об этом, но…

— Но Берни почему-то решил, что это неправда. Точнее, не вся правда, — закончил Хедли. — И принял меры, чтобы все как следует проверить.

— По-видимому, да. Во всяком случае, он солгал насчет визитки с телефоном Хэрриет, которую я ему якобы дал. Это означает, что он приложил определенные усилия, стараясь выяснить, кому именно следует позвонить, чтобы получить желаемые сведения.