Предание Темных - Кейси Эшли Доуз
Глаза ее успевают раскраснеться от молчаливых слез, пролитых за эти часы, но едва она слышит, как скрипнула дверца, возвещая о приходе друзей, тут же тыльной стороной ладони спешно размазывает их по лицу. Даже не подозревая, что от этого лицо становится еще краснее.
Первым спускается Аслан, а за ним Лале видит фигуру Влада. Девушка вскакивает и тут же бросается на шею Аслану, будто бы они уже успели разлучиться на несколько долгих лет и теперь, напротив, все втроем воссоединились, а не готовятся к длительной (а возможно и навечной) разлуке.
Когда же она уже собирается так же в порыве чувств обнять и Влада – юноша ловко делает шаг назад, и чуть отворачивается, демонстрируя свое желание остаться без объятий. Лале хмурится, не понимая, чем обусловлено такое поведение второго друга, когда Аслан уже садится на ее собственное место на сене и хлопает рядом.
Лале тут же опускается следом, а Влад вновь предпочитает остаться стоять в одиночестве у двери, будто бы очень спеша и не в силах дождаться, когда же эта утомительная встреча подойдет, наконец, к концу.
– Привет – улыбается Аслан, отменно скрывая печаль, что виднеется лишь в его зеленых глазах – ну как ты?
– Как я? – Лале больно стискивает свои пальцы, но теперь это не помогает. Предательские слезы все же вновь струятся по ее лицу, и от улыбки друга ей становится еще больнее – а как я могу быть? Как ты вообще можешь улыбаться, зная, для чего мы все здесь?!
Но Аслан совсем не теряется, а лишь жмет плечами, словно не понимая сути вопроса:
– Как я могу не улыбаться, если ты рядом.
Лале вновь переводит взгляд на Влада, который даже не смотрит на них, уставившись куда-то вдаль пристройки, будто часть интерьера. На его лице нет совершенно никаких эмоций, и Лале понимает, что полное безразличие, пожалуй, еще больнее чем нарочитая улыбка.
Она вскакивает с сена и, движимая вихрем эмоций, что бушуют в ее душе, бьет своими кулачками Влада в грудь:
– Зато он прекрасно может! – кричит она, а слезы продолжают литься по ее щекам, как и руки колотить грудь Влада – если тебе плевать, то зачем ты вообще тогда пришел?! Убирайся, убирайся, убирайся!
Лале колотит его и колотит, и каждый ее следующий удар явственнее предыдущего отображает не гнев, а всю боль. И она прекрасно знает, что если Влад вдруг и правда сейчас развернется и так же молча решит уйти, она схватит его и попытается остановить. Она не позволит уйти ни одному из них раньше, чем Али-бей не уведет их отсюда насильно по истечению отпущенного времени.
Не позволит эмоциям отнять те последние драгоценные мгновения, отпущенные им троим.
Но Влад не уходит. Лишь с таким же непроницаемым, закрытым и неживым лицом поворачивается к Аслану, игнорируя удары Лале:
– Мы и правда зря пришли, Аслан. Прощания не помогают, а делают только хуже. Лале это не нужно.
– Ну конечно, ты-то лучше знаешь, что мне нужно! – девушка перестает его бить и делает два шага назад – лучше знаешь, что помогает! Наверное, притвориться мертвым, как ты? Черствым камнем, неживым предметом, это помогает? Знаешь, если делать это хорошо и долго, то можно и впрямь превратиться в камень!
Влад лишь отходит к окну, увеличивая дистанцию между собой и друзьями еще больше, и поднимает голову, глядя через стекло:
– Все это не имеет значения. Скоро ты все забудешь, у тебя будет хорошая, счастливая жизнь. И мы все забудем, у нас тоже будет хватать забот. Как-нибудь, да и наши жизни тоже сложатся..
Лале с жаром утирает слезы:
– Как ты можешь?! Как ты можешь такое говорить?!
Аслан поднимается с сена и встает между друзьями, словно опасается, что они сейчас кинутся друг на друга. Чуть трогает друга за плечо:
– Влад, ну зачем ты. Никто ничего не забудет. Все проведенные вместе моменты – их невозможно отнять ни времени, ни расстоянию. Они останутся с нами навсегда.
Но Влад ничего не отвечает и никак не реагирует.
Лале смотрит на него и не может понять, что с ним сталось. Как он может так равнодушно относится к их разлуке, как может так спокойно говорить эти мерзкие вещи, которые говорит? Когда им остается каких-то последних пару минут вместе, он предпочитает отстраниться и закрыться, а не попрощаться?
Лале делает еще шаг назад, точно раненная, и вновь кидается в объятия к Аслану, чувствуя хотя бы от него ту же живую печаль, пусть и смешанную с неуместной улыбкой, нацеленной на поднятие ее духа.
– Ну-ну, Лале – шепчет он – у меня есть к тебе важное поручение. Обещаешь выполнить?
Она шмыгает, не отстраняясь от него:
– Да, конечно. Какое?
– Обещай беречь и радовать вот эту.. – он чуть стукает пальцем по кончику ее носа – девочку. Балуй ее, как только можешь, чтобы она много-много улыбалась и не вздумала раскисать. Ведь скоро все наладится. Ты мне веришь?
– А ты сам себе веришь? – цедит Влад, стиснув зубы, раньше, чем успевает ответить Лале.
Он, наконец, резко поворачивается к ним, отвернувшись от окна:
– Думаешь, от твоих баек ей станет легче? Или ты самого себя утешаешь?!
Аслан уже открывает рот, чтобы что-то ответить, хотя Лале даже не знает, что на такое можно ответить, как с внешней стороны сарая слышатся три тихих ритмичных стука – знак, что пора окончательно прощаться.
Решив не тратить время на пустое, Аслан прижимает Лале к себе еще крепче и шепчет на ухо:
– Все будет хорошо, и мы лишь расстаемся на время, а не прощаемся навсегда. Не верь словам Влада. Помни, что ему больнее, чем нам. Совсем недавно он потерял семью, а теперь, только обретя нас, ему приходится терять уже и тебя. Он говорит так, но это не значит, что он ничего не чувствует. Напротив, он чувствует слишком многое, чтобы это было возможным обличить в слова. Главное помни – однажды мы вновь все встретимся. Хорошо?
Однако, слова утешения, как то всегда и бывает, лишь сильнее ранят, чем ободряют, потому к концу этой речи, Лале уже захлебывается слезами, чем мочит рубашку Аслана:
– Да, хорошо. Тогда и ты обещай, что не будешь терять духа и веры в это, чтобы с вами там не случалось. Обещай помнить, что сколько бы не прошло времени, я точно никогда вас не забуду и всегда буду ожидать встречи, которую ты пообещал.
– Хорошо, это я обещаю – соглашается Аслан вполне серьезно – и если мы оба выполним свои обещания, то все будет
