Стефани Майер - Солнце полуночи

Что с ней не так?

Или у нее нездоровое чувство юмора? Это не сходится с моими представлениями о ее характере, хотя я не мог быть в этом уверен. Возможно пои размышления по поводу недобросовестного ангела-хранителя были верны в том смысле, что она начисто была лишена страха. Храбрость — пожалуй. Это самое подходящее слово. Другие могут назвать это глупостью, но я знал, какой смышленой она была. Все равно, нехватка страха или же искаженное чувство юмора — все это было плохо. Было ли это тем, из-за чего она постоянно оказывалась в опасности? Может быть, я всегда буду нужен ей…

Внезапно в моей голове прояснилось.

Если бы я только мог контролировать себя, стать безопасным — тогда я смог бы остаться с ней.

Когда она показалась в дверях спортзала, ее плечи были напряжены, она закусила нижнюю губу — признак беспокойства. Но как только ее глаза встретили мои, ее напряженные плечи расслабились, и широкая улыбка озарила лицо. Это было выражение странного умиротворения. Она без колебания подошла ко мне, остановившись только тогда, когда она подошла настолько близко, что волна её тепла нахлынула на мое тело.

— Привет, — прошептала она.

То счастье, которое я испытал в это мгновение было неописуемым.

— Привет, — сказал я, и не смог удержаться, что бы не подразнить ее, поэтому добавил. — Как физкультура?

Ее улыбка дрогнула.

— Отлично.

Лгунья из нее была никакая.

— Правда? — спросил я, решив добиться правды — я все еще волновался за ее голову, болела ли она? Мысли Майка были настолько громкими, что я утратил сосредоточенность: «Я ненавижу его. Я хочу, чтобы он был мертв. Я надеюсь, что он врежется на своей красивой тачке в скалу. Почему он не может просто оставить ее в покое? Вернуться к себе подобным — уродам».

— Что такое? — потребовала она ответ.

Мои глаза не были сосредоточены на ней. Она посмотрела на удаляющегося Майка, затем снова на меня.

— Ньютон действует мне на нервы, — признался я.

Ее рот закрылся, улыбка исчезла. Она, наверное, не подумала, что я очевидно видел её неудачу в спортивном зале.

— Ты снова подслушивал?

— Как твоя голова?

— Ты просто неисправим! — сказала она сквозь зубы, а потом резко развернулась и с рассерженным видом пошла по направлению к стоянке.

Ее кожа пылала ярко красным — она была очень смущена. Я поравнялся с ней, надеясь, что ее гнев быстро пройдет. Обычно она быстро прощала меня.

— Ты ведь сама сказала, что я никогда не видел тебя в спортзале, — оправдывался я. — Мне стало любопытно.

Она не ответила. Ее брови сошлись вместе.

На парковке она внезапно остановилась, потому что путь к моей машине был прегражден группой парней.

Интересно, насколько она быстрая…

Посмотри на SMG коробку передач. Я ни разу не видел ее в магазине.

Классные боковые решетки…

Я стою рядом с 60 тысячью долларов…

Именно поэтому Розали предпочитала ездить на такой машине за городом. Я пробрался сквозь толпу парней к своей машине, после секундного замешательства Белла села в машину.

— Шикарно, — пробормотал я, когда она забралась внутрь.

— Что это за машина? — она поинтересовалась.

— AnM3.

Она нахмурилась.

— Я же не механик!

— Это БМВ. — Я закатил глаза и затем сосредоточился на том, чтобы осторожно выехать, никого при этом не задавив. Казалось, что кое-кто из этих мальчишек не собирались уходить с дороги. Может быть, если я нажму на педаль газа — это убедит их.

— Ты до сих пор злишься? — я спросил у нее.

Ее сдвинутые брови вернулись в нормальное положение.

— А ты как думаешь?

Я вздохнул. Возможно, мне не следовало так поступать. Я мог бы попытаться извиниться.

— Ты простишь меня, если я извинюсь?

На мгновение она задумалась.

— Возможно, — она сказала — если ты пообещаешь мне больше так не делать.

Я не собирался ей лгать, и никак не мог согласиться на это. Возможно, я смогу предложить ей иной вариант.

— Как насчет серьезного извинения и согласия на поездку в твоем пикапе в субботу? — от одной мысли об этом внутри меня все съежилось.

На её переносице появилась складка, потому как Белла обдумывала новую сделку.

— Идет, — сказала она после некоторого раздумья.

Что касается моего извинения… я никогда не пытался целенаправленно ослеплять Беллу, но сейчас, похоже, наступил подходящий момент. Я посмотрел ей в глаза настолько пронизывающе, что даже не знал правильно ли я еду. Я использовал свою самую убедительную интонацию.

— Прости, что я тебя расстроил.

Ее дыхание участилось, почти как стаккато. Ее глаза расширились, она выглядела немного ошеломленной.

Я улыбнулся. Казалось, что я сделал все правильно. Конечно, мне тоже было очень трудно отвести глаза от нее. Абсолютно пораженная. Хорошо, что я вспомнил об этой способности.

— В субботу утром я буду у твоей двери, — добавил я, поставив точку под нашим договором.

Она быстро моргнула, встряхнула головой, как бы все проясняя в своей голове.

— Гм, а как объяснить Чарли присутствие на нашей подъездной дорожке чужого «вольво»?

Как же мало она обо мне знала.

— Я буду без машины.

— А как ты… — начала было она.

Я перебил ее. Трудно объяснить ей, если она сама не видела.

— Не беспокойся, машины не будет.

Она наклонила голову набок, и какое-то мгновение на её лице читался вопрос, но она передумала спрашивать.

— Может быть, продолжим нашу утреннюю беседу? — спросила она, имея ввиду наш незаконченный утром разговор в столовой; она собиралась вновь вернуться к тому сложному и совсем не привлекательному вопросу.

— Возможно, — с трудом согласился я.

Я припарковал машину перед ее домом. Все во мне было напряжено при мысли том, что ей придется объяснить… да так, что бы не сделать мою жуткую натуру слишком явной, и не испугать её снова.

Она ждала с тем же вежливым заинтересованным выражением лица, что и за ланчем. Если бы я не был так напряжен, то ее абсурдное спокойствие заставило бы меня смеяться.

— Ты по-прежнему не понимаешь, почему нельзя смотреть, как я охочусь? — спросил я.

— Ну… меня больше удивило, как ты отреагировал на мой вопрос, — сказала она.

— Я тебя напугал? — поинтересовался я, будучи уверенным в том, что она непременно будет это отрицать.

— Нет.

Я хотел улыбнуться, но не получилось.

— Прости, что напугал тебя, — затем моя улыбка исчезла вместе с иронией. — Просто я представил, что ты увидишь нашу охоту…

— Неужели это так страшно?

В тот же миг в моей голове возникла картина — Белла, такая уязвимая в полной темноте; и я, отдавшийся своим инстинктам… Я попытался выкинуть это из головы.