Мэри Стюарт - Девичий виноград = Дерево, увитое плющом

Вопросительный взгляд замер на одежде, свисающей из ящика, потом на сумке, раскрытой, чтобы достать сигареты. Там виднелись губная помада, расческа и маленькая золотая зажигалка с совершенно четко выгравированными инициалами — «М.Г.»

Ее взгляд вернулся к моему лицу. Я с трудом удержалась, чтобы не поинтересоваться удовлетворена ли она, а вместо этого спросила: «Уверены, что не хотите курить?» Сама я в это время уже прикуривала.

«Пожалуй, все же закурю». Она приняла сигарету и огонь немного странным жестом, так что сразу стала ясна ее неопытность в этом деле. Лихорадочно затянулась, посмотрела на сигарету, будто не понимала, что это такое и как попало ей в руки, а потом сказала, как всегда невыразительно: «Сначала я изложу основной пункт, а объясню потом. Вы совершенно правы, наша заинтересованность выходит за пределы обычного любопытства, которое могло бы вызвать такое сходство. Вы даже были правы, ужасно правы, когда сказали, что у нас «есть что-то за пазухой». — Она аккуратно положила сигарету в пепельницу, пристроила руки на колени и слегка наклонилась вперед. — Мы хотим, чтобы Аннабел снова жила в Вайтскаре. Это важно. Не могу сказать, как важно. Она должна вернуться».

Голос был совершенно спокойным, несмотря на нелепость слов. От возбуждения сердце мое забилось быстрее. Хотя я ожидала какого-то вздора в этом роде, да это и было вздором, все равно кровь быстрее побежала по венам. Я промолчала.

Карие глаза смотрели на меня. Похоже, женщина действительно имела в виду все, что сказала. Я подумала с искренней злобой, почему, если у людей серьезные проблемы, им кажется, что все другие должны чувствовать это на кончиках собственных нервов? Из вредности я тупо заявила: «Но Аннабел умерла».

Что-то сверкнуло в глазах мисс Дэрмотт. «Да, умерла. Не оживет, но может испортить все, мисс Грей. Для вас и для нас».

Пепел моей сигареты медленно планировал в мусорную корзину. После паузы я заговорила: «Вы хотите, чтобы я пришла в Вайтскар. Как Аннабел Винслоу».

Она откинулась назад. Плетеное кресло заскрипело, будто облегченно вздохнуло. Очевидно, женщина приняла мое спокойствие за согласие. «Да, — сказала она, — это так. Мы хотим, чтобы ты пришла в Винслоу… Аннабел».

И тут я рассмеялась. Не смогла сдержаться. Возможно, это было результатом нервного перенапряжения или очевидной абсурдности предложения, но, если там и присутствовали элементы истерии, гостья этого не заметила. Сидела совершенно спокойно и смотрела с неожиданно знакомым выражением. Взгляд стороннего зрителя, который холодно присутствует на театральном представлении. Все это время она оценивала мою внешность, голос, движения, реакции, сравнивала с Аннабел Винслоу, о которой знала так много и которую они с братом последние три дня, видимо, беспрерывно обсуждали.

Я почувствовала внутреннее напряжение и постаралась расслабиться. Мой смех замер. Я сказала: «Простите. Зачем, ради Бога, Аннабел возвращаться? Это… так театрально, романтично и невозможно. Самозванство уже устарело. Послушайте, мисс Дэрмотт, я прошу прощения, но это безумие! Не может быть, чтобы вы говорили серьезно!»

Она сказала мягко: «Такое уже случалось».

«Ну да, в романах. Раньше это было модно, «Комедию ошибок» все читали. И есть тут одно замечание — в книгах все нормально, но даже на сцене, где можно это увидеть и предполагается, что зритель обманут, получается ерунда. Если только действительно есть одинаковые близнецы… Или один человек играет обе роли».

«В этом-то все и дело, не так ли? Есть у нас одинаковые близнецы. И это можно сделать».

«Посмотрите на это с другой стороны, — сказала я. — Вы говорите, что-то в этом роде делалось. Но в те времена все было намного проще. Подумайте о юристах, почерке, записях, фотографиях и, в конце концов, даже о полиции… Нет, они сейчас слишком эффективны. Риск слишком велик. Нет, это все-таки для романов, и даже сомневаюсь, что для современных. Требуется слишком много совпадений и удачи».

Она кивнула. Спор с ней ничуть не отличался от битвы с пуховой подушкой. Устаешь, а с подушкой ничего не происходит, «Да, конечно, нужна удача, определенно, и еще расчет. Но это похоже на убийство, не так ли?»

Я уставилась на нее: «Убийство?»

«Да. Узнают ведь только про те, которые раскрыты. Никто не слышал о тех, которые сошли с рук. А их гораздо больше».

«Можно предположить. Но…»

«Главное то, что ты не будешь ничего ни у кого отнимать, никто не будет с тобой бороться. Единственный человек, который потеряет от твоего появления — Юлия, но ей и своего хватает. Кроме того, она обожала Аннабел. Ей будет так приятно тебя видеть, что она вряд ли даже задумается, что это значит в денежном выражении…»

«Юлия?»

«Кузина Аннабел, она моложе. Сейчас ее нет в Вайтскаре, но летом она появится. Не стоит о ней беспокоиться. Ей было десять или одиннадцать, когда исчезла Аннабел, и вряд ли она помнит достаточно, чтобы тебя подозревать. Кроме того, с какой стати? Это не риск, а определенность. Поверь, мы с Коном рисковать бы не стали. Многое можем потерять. Это даже не будет щекотать нервы. Кроме прислуги и наемных работников, которых видеть и не обязательно, ты будешь общаться большей частью с Коном и мной, а мы поможем по мере возможности».

«Не понимаю. Если Юлии нет, кого вы пытаетесь…»

«А со стариком главное то, что он никогда не верил в смерть Аннабел. Просто не принимал этого. Он тебе ни вопроса не задаст, ты можешь просто войти».

Я опять уставилась на нее, сигарета застыла на полпути к губам. «Старик? Какой? О ком вы говорите?»

«Старый мистер Винслоу, ее дедушка. Я говорила о нем раньше. Он прекрасно к ней относился. Держал полдюжины ее фотографий в своей комнате…»

«Но, насколько я поняла, он умер…»

Она взглянула на меня удивленно. «Откуда вы это взяли? Нет, очень даже жив. — Ее рот неожиданно дернулся, изобразил бледное подобие не слишком приятной улыбки Кона. — Можно сказать, что он — основная причина этой… ситуации. Что заставило вас подумать, что он мертв?»

«Даже не знаю. Но как-то возникло впечатление… Говоря о нем, вы использовали прошедшее время. Вы сказали, что он был дедушкой Аннабел».

«Правда? Возможно. Но прошедшее время, конечно, относилось к Аннабел».

«Теперь понимаю. Да. Но это добавилось к моему воскресному впечатлению… Ваш брат сказал что-то, забыла что… Да, точно, он сказал, вернее, утверждал, что он — владелец фермы. Да, уверена, он это подчеркивал».

Она неожиданно улыбнулась от души, и я впервые увидела на ее лице настоящее чувство. Так мать может смотреть на проделки вредного, но любимого своего дитяти. «Да, я не удивлена. Бедный Кон. — Она не стала развивать эту тему, просто добавила: — Нет, он не хозяин Вайтскара. Он управляющий старого мистера Винслоу. Он… даже не наследник».