Линда Ховард - Азартная игра

Боже, она просто неутомима. Черт, куда подевались Зейн и Бэрри? У них было предостаточно времени, чтобы уложить близнецов. Если он правильно понимает, то его братец воспользовался случаем, пока за Ники присматривает няня, и занялся с женой любовью. Зейн всегда умел использовать ситуацию в собственных интересах.

Прошло еще не менее десяти минут, прежде чем в кабинет вернулся Зейн со слегка осоловевшими глазами и полностью расслабленным выражением лица. Эти десять минут Ченс потратил на то, чтобы выпытать у Ники, чему же еще научил ее Джон, но малышка в переговорах не отступила ни на шаг.

– Самое время, – проворчал Ченс.

– Эй, я и так спешил, – запротестовал брат.

– Да, как же.

– Как только мог, – улыбаясь, добавил Зейн и пригладил большой рукой черные блестящие волосы дочки. – Тебе удалось развлечь дядю Ченса?

Она кивнула.

– Я лассказала ему про осень-осень плохое слово. Ты сказал его, када удалил по пальсику молотком.

Выражение лица Зейна сменилось со страдальческого на строгое.

– Как ты могла рассказать ему, если мы договорились, что ты никогда не будешь его повторять?

Девочка засунула пальчик в рот и снова занялась изучением потолка.

– Ники, – Зейн забрал ее из рук Ченса, – ты говорила это слово?

Ее нижняя губка задрожала, но Ники кивнула, признаваясь в проступке.

– Тогда сегодня ты не услышишь сказку на ночь. Ты обещала не повторять это слово.

– Я больсе не буду, – повинилась малышка, обнимая папу за шею и кладя голову на широкое плечо.

Зейн нежно провел рукой по спине дочки.

– Верю, милая, но ты должна выполнять свои обещания, – он поставил ее на ножки, – беги, поищи маму.

Когда малышка убежала, Ченс из любопытства спросил:

– Почему ты не запретил ей смотреть телевизор вместо того, чтобы лишать малышку сказки на ночь?

– Мы не хотим привлекать излишнее внимание детей к телевизору, используя его в качестве наказания или награды. А почему ты спросил? Делаешь заметки, готовясь стать родителем?

– Не в этой жизни, – потрясенно возразил Ченс.

– Да? Судьба часто взбрыкивает и умудряется укусить за задницу, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

– Пока моя задница обходится без укусов, и я собираюсь придерживаться выбранного пути, – Ченс кивнул в сторону папки на столе, – и вообще, нам пора заняться разработкой одной операции.

Глава 2

«Вся эта командировка является наглядным подтверждением закона Мёрфи[1]», – с раздражением думала Санни Миллер, сидя в аэропорту Солт-Лейк-Сити в ожидании объявления начала посадки на свой рейс, если ее вообще когда-нибудь объявят, в чем она уже начинала сомневаться. За нынешний день это был ее уже пятый аэропорт, а Санни все еще находилась за тысячу километров от места своего назначения – Сиэтла. Предполагалось, что у нее будет прямой рейс из Атланты в Сиэтл, но из-за каких-то технических проблем его отменили, а пассажиров направили на другие рейсы, ни один из которых не оказался прямым.

Из Атланты Санни отправили в Цинциннати, из Цинциннати – в Чикаго, из Чикаго – в Денвер, а из Денвера – в Солт-Лейк-Сити. Но, по крайней мере, она все-таки перемещалась в западном направлении вместо того, чтобы возвращаться, и перелет из Солт-Лейк-Сити, при условии, что он все-таки состоится, должен, наконец, завершиться приземлением в Сиэтле.

По тому, как проходил этот день, ожидать можно было, скорее, крушения.

Она устала. За весь день Санни не ела ничего, кроме арахиса, но девушка не решалась пойти куда-нибудь перекусить, боясь, что в ее отсутствие рейс все-таки объявят и посадка на него завершится в рекордно короткие сроки, оставив Санни ни с чем. Раз уж событиями ее сегодняшнего дня заправлял Мёрфи, все становилось возможным. Санни мысленно сделала себе заметку – найти этого парня Мёрфи и хорошенько дать ему в нос.

При этой мысли восстановилось ее обычное хорошее расположение духа. Она вновь уселась на пластиковый стул и достала книгу в мягкой обложке, которую читала в течение сегодняшнего дня. Санни устала, проголодалась, но не собиралась поддаваться отчаянию. Если она в чем и преуспела, так это находить плюсы в любой ситуации. Некоторые поездки проходили весьма гладко, а некоторые были подобны прыщу на заднице. Но, до тех пор, пока хорошее и плохое находились в состоянии равновесия, Санни могла с этим справиться.

По укоренившейся привычке она перекинула ремень мягкого кожаного портфеля через голову для того, чтобы его было сложнее вырвать из ее рук. Некоторые курьеры приковывали портфель или сумку к запястью наручниками, но в компании Санни бытовало убеждение, что наручники привлекают нежелательное внимание. Благоразумнее слиться с толпой деловых путешественников, нежели выделяться. А наручники практически кричали: «Важный груз!».

После того, что случилось месяцем ранее в Чикаго, Санни стала вдвойне осторожна и, кроме прочего, теперь постоянно одной рукой придерживала портфель. Она понятия не имела о его содержимом, но это не имело значения. Ее работа заключалась в том, чтобы доставить содержимое портфеля из пункта А в пункт Б. Когда в прошлом месяце в Чикаго какой-то зеленоволосый панк сорвал портфель с ее плеча, Санни испытала одновременно и унижение, и ярость. Она всегда была осмотрительна, но, видимо, все-таки недостаточно. И теперь на ее репутации имелось большое пятно. На самом примитивном уровне ее встревожило то, что с ней произошла подобная оплошность. Санни с колыбели обучали внимательно следить за всем, происходящем вокруг нее. И, если зеленоволосый панк смог застать ее врасплох, значит, она вовсе не так уж хорошо подготовлена и внимательна, как предполагала. Когда любой промах мог означать разницу между жизнью и смертью, она не имела права на ошибку.

Даже простое воспоминание об этом происшествии заставило ее почувствовать тревогу. Санни засунула книгу обратно в сумку, предпочитая сосредоточить свое внимание на людях вокруг.

Ее желудок заурчал. В сумке была еда, но на самый крайний случай. Санни наблюдала за стойкой регистрации, где два представителя авиакомпании терпеливо отвечали на вопросы раздраженных пассажиров. По раздосадованному выражению лиц людей, возвращавшихся к своим местам, Санни догадалась, что новости оказались неутешительными и, следовательно, у нее имелось достаточно времени, чтобы попытаться раздобыть что-нибудь съестное.

Она взглянула на часы: час сорок пять пополудни по местному времени. Она должна доставить содержимое портфеля в Сиэтл к 9 часам вечера по Тихоокеанскому времени. Это было бы несложно, но события развивались так, что Санни потихоньку теряла веру в возможность выполнения задания вовремя. И хотя в случившемся нет ее вины, ей была ненавистна сама мысль о звонке в офис, в котором придется сообщить о еще одной неудаче. Если авиакомпания в самое ближайшее время не пошевелится, ей все-таки надо будет что-то предпринять. Клиент должен узнать, что пакет не сможет быть доставлен к намеченному времени.